Конец Беринга

«О, сколь бледны морские дали
И ясны льдистые зубцы!»
Ботфорты Беринга глодали,
Ворча, дрожащие песцы.

Он говорил: «Я смерть приемлю
Под небом страшным и седым,
Я зрел неведомую землю,
Вулканов раскалённый дым.

Пусть нам судьба грозит расплатой,
Могилой на скале крутой,-
Мы гибнем за пятидесятой
Седой и славной широтой.

Мы в снежном прахе распростёрты,
Но путь в Ост-Индию открыт,
И пусть от моего рапОрта
Бледнеет горделивый бритт!»

И звери вновь к цинготным ранам
Ползут, пригнувшись и скуля,
В огне - то жёлтом, то багряном -
Трещат останки корабля.

С песчаного поднявшись ложа,
Томясь и греясь у костра,
Промолвил Беринг: «Дай мне, Боже,
В последнем сне узреть Петра!

В державной ласке тих и кроток,
Матросский пробуя сухарь,
Изволил взять за подбородок
Меня великий государь.

Сказал: «Моряк державы датской!
Ты на российском мёрз ветру,
Рукою верною солдатской
Служил России и Петру.

Нам помоги, любезный Беринг,
Сыскать восточные моря!..»
И гнулся корабельный релинг
В руке могучего царя.

Мы нищи, голодны и наги
И ждём единого конца...
Златая кисть с петровской шпаги -
В зубах голодного песца.

Не в силах смерти побороть я,
Темнеет ледяная гладь,
И даже - мёрзлые лохмотья
Нельзя от рёбер отодрать!

К востоку обращайте взоры,
К нам льды Америки плывут,
И огнедышащие горы
Последний отдают салют.

Но сердце не могу согреть я...
Исчезло всё - костёр и снег.
И неизбежного бессмертья
Страшится бренный человек!

1940