Бал с призраками

Здравствуй, Гость!
Торжественно предупреждаю: ты пришел на самый необычный бал под не менее необычный Куст в самое подходящее время.
Сегодня здесь будет жутко и весело.
Магия поэзии существует, веришь ты в нее или нет.
Решай сам, пройти этот бал до конца или сразу развернуть оглобли.
Кстати, тебе есть +18?  В смысле, образование позволяет отличать классиков друг от друга?  В противном случае не напрягайся, бал это переживет.
Не менее торжественно обещаю не вмешиваться в действо, оставив за собой право на комментарии из гнезда подкалиновки.
Та-да-а-а-а-а-м! Поехали...

Разумеется, полночь.
Разумеется, балы Льва Николаевича и Михаила Афанасьевича к данному действу отношения не имеют.
Разумеется, призраки не отличаются в пунктуальности и требуют путеводитель, охранника, партнера и выпить.
Как ни странно, самым сговорчивым оказался Владимир Маяковский. Приняв образ Облака в штанах, он первым грянул громовым тостом на головы...
***
По длинному фронту стихирских кают
суровая Нора движется:
берёт, что дают (и что не дают)
в свою Подкалиньеву книжицу.

Пристроив дымок сигаретный у рта,
предчувствует клёв на клёвое -
с почтением к Фауне (будь, мелкота!)
и к Флоре (читай Зелёную!).

Глазами звезды Стихиры выев,
орудует муз посланница:
за Столиком здесь не берут чаевые,
но принято Дару кланяться.

Не каясь в содеянном, жмет на газ:
у быта Корнет похищен(а)! -
чтоб нервно курили "факиры на час"
в сторонке от зависти к Хижинам.

Колючей Книге нужна круговерть
и в Красной движухи мало?
Поэтским душам не даст заржаветь
зверячьей души Бунгало!

Хоть лёд приложи, хоть огнем ошпарь -
не сделаешь время длинным...
У вас на стене один календарь?
Возьми 36 в Подкалинье!

За праздничка ради вкуси от Куста
и выступи в рецах сольненько -
ну, типо, Калина, живи до ста!
И тост заглянцуй Рассольничком.

Фонтаны и реслинг, словесный лом -
ничто не бывает по мелочи.
Не зря же ва-банк, на измор, напролом
суровая Нора мечется.

Кому-то пять жизней, кому - пять эр
по краю планетки скользкой...
Подарок по случаю: мой револьвер.
А прочим, что хвастают пулей во льве,
не верьте!
        Ваш Маяковский.

Ну, и где аплодисменты? Так-то лучше.
У всех налито? Я про бокалы, а не мимо.
Сейчас Татьяна Василевская откроет первый тур вальса в паре с Владимиром Высоцким. Но сначала он имеет сказать:
***
Дорогое Подкалинье,
в свете генеральных линий,
если крышу не заклинит,
непременнейше с утра
появлюсь я с мадригалом,
"Настоящих буйных мало!"
Рдей, моя Калина, алым,
Пятилеточке - ураа!!!

Эхом откликаюсь на ура из своего гнезда и вижу что-то интересное: вокруг Татьяны вьется еще один призрак! Офицер, красавчик, молод, умен, смел, талантлив - везет же некоторым! И кто бы вы думали? Сам Михаил Лермонтов!
***
Немного лет тому назад,
не знали СБУ, Моссад,
МИ-6 и даже ЦРУ
что не растопчешь Веру.ру,
что мир без слова нем и пуст,
и потому Калины куст
пророс в степи сквозь соль земли...
Носили пчёлы и шмели
сюда стихи из разных мест,
отринув страх и политес.
Тигриной масти наш форпост,
стоит и в мясоед, и в пост.
"Презрев монашеский обед",
Живи, Калина, много лет!

Как трогательно! И так предсказуемо: его люблю я, а танцует он с ней. Ладно, потом разберемся, после бала...
А пока музыканты смахивают с фраков вековую пыль и настраиваются на менуэт. Потому что Елена Недбайлюк склонила к партнерству самого Петрарку, не без труда оторвав его от Лауры...
***
Калинушка, приветствую, мой друг!
Прекрасна ты осеннею порою.
Не думаю, что тайну я открою,
Как любят все красавицу вокруг.

И слов твоих причудливой игрою,
И юмором, что хлёсток и упруг,
Я наслаждаюсь, славя дело рук,
Что заставляет «дядей» хмурить брови...

Пусть недруги смеются надо мной,
Я в будний день, и даже в выходной
Жду от тебя находок, как подарка.

Спасибо, что не гонишь, не бранишь,
Пусть я не лев, а серенькая мышь
У ног твоих. Бессменно твой, Петрарка.

Вот не стоило прибедняться до образа мыши, но Поэту не прикажешь. В моем гнезде реверанс не слишком получается, поэтому кукую "брависсимо" и машУ предметом дамского туалета.
Нет, уже не машу, там двое и не для танцев.
Солидные мэтры занимают пространство и внимание, приглядываясь к чаркам и поэтессам. Выглядывает любопытная Луна и вспыхивает ярким светом восторга: Сергей Есенин и Игорь Калинин Тверской опознаны и имеют сказать:
***
Наступаю третий раз на грабли,
Привыкаю к вылетевшей «бля!»
Я гребу на остров, Крибле-Крабле –
Есть ещё поэцкая земля!

Не офшор – калинов Куст без блата,
Мэтры, подмастерья – наравне:
Всем даёт басёва мать бесплатно
Проскакать на сакурном коне.

Там, по слухам, сердце бьётся чаще,
И куда кабацкий взгляд ни кинь –
Крепдешин и ситец в поле тащат
Пить пятилитровый подкалинь.

Ни о чём, родная, не жалею,
Чую, что неслабо посидим…
С юбилеем, дух бродяжий Лео!
Где же лошадь, с белых яблонь дым?!

Да здесь я, головы поднимите повыше. А теперь опустите, допейте и создайте видимость кавалеров для двух прекрасных дам. Две Анны вместе - это и желание загадать, и стихи послушать. Ахматова и Корнет собственными персонами, встречайте!
***
Собираясь на это дело,
Выпив чаю с кусочком нуги,
Я на правую ногу надела
Балетку... но с левой ноги.
 
Как тисками ступню зажало,
И раздался зловещий хруст...
Но манил урожайно-ало
Вожделенной калины куст.
 
Проворчал: «Ты пришла напрасно.
Возвращайся в свою дыру».
Я воскликнула: «Красный, красный,
Дай мне ягод. Без них – умру!»
 
Долго думал. Жужжала муха.
Равнодушно зажглись фонари.
Только в полночь ответил глухо:
«Что поделать с тобой? Бери!»

И снова этот наш любвеобильный Лермонтов.  Сейчас попробую угадать... Будет читать Аннам про Мцыри. Или около того...
***
Немало лет тому назад
ваш непокорный адресат
не ведал мемов, хайп и чат,
жалел всеядных паучат,
и не познал во цвете лет
священных слов "ютюб" и "тренд",
ВКонтакте, браузер, Фэйсбук...
Сбивали с ног - сходило с рук.

Но вдруг однажды я воскрес
осенней ночью. Тьма окрест,
а я, запутывая сны,
попал туда, где три сосны,
презрев отеческий завет,
друг другу перекрыли свет.
Там гам стоял, трам-тара-рам
и крик: «Свободу мизгирям!»
Развеяв чары темноты,
внезапно запылала ты
костром в кромешности ночи,
и я сказал себе: «Кричи»!
На всю округу славь её.
Виват, Калина! Ё-маё!!!

Виват! еще какой виват! И да, ё-моё, тут без вариантов.
Только вот Татьяна зорко стоит на страже бала, не выпуская из рук Высоцкого. Видимо, сейчас будет галоп. Раз-два, раз два, эх, молодцы!
***
В небеси указец вышел.
Райсовбезу в унисон.
Срочно отменил Всевышний
Херувимам пенсион.
Ой, что было! Перья, кровка,
Вой в свету паникадил,
Вот и я в командировку
К вам из кущей угодил.

Век другой, но те же песни,
Шарик вертится, хоть тресни.
Мир безумно интересен,
Словно дряхлый баобаб.
На стене висит двустволка.
Нам покажут с чувством долга,
Кто, когда и с кем за сколько,
И бордель надутых баб.

Балерина? Буду гадом,
Но скажу вам напрямик:
Вам пора покрыть шпагатом
Сахалин и материк.
Дети лейтенанта Шмидта.
На ТиВи растут, как пни,
Видно спорами, поди ты,
Размножаются они.

Нет, не взять нас на арапа,
Там у них при свете рампы
Заменил Обаму Трампом
Прыткий хакер Никодим,
А у нас главврач всё тот же,
Наши бредни подытожит,
Потому хоть лезь из кожи,
Русский дух непобедим!

Хорошо, что есть Калина,
Будь ты – Ряба из былины,
Конь крылатый – взор орлиный
С сердцем пламенным в груди,
Нижний бюст вздымай, как гирю,
Вдох глубокий, руки шире,
И с улыбкою в чешире
На Калину приходи!

Ничего себе, призраки! Живым бы так. Но что там за звуки небального происхождения? Ой, простите, это тоже долгожданный гость в сопровождении Биффа и Андрея Данкеевых, Николай Некрасов. Или вы думали, что он дальше школьного учебника не ходит? А вот нетушки, прошу приветствовать!
***
В каком краю – неведомо,
В какой степи – не сказано,
Цветёт, растёт Калинов куст;
В тени того куста
В последние дни августа
Поэты с Поэтессами
Сошлись и призадумались,
Как оду написать
К торжественному случаю –
Калины пятилетию;
Под общую задумчивость
Задумался и я…
Надолго я задумался;
Уж месяц вышел на небо,
Ужи по норам спрятались,
Уж звёздочки зажглись…
Со мною пёс мой верный был,
Что Биффом называется;
Он потерял терпение
И рявкнул:
«Щас споюююююююуууууууууууу!...»

 Песня Биффа

Ой полным-полна Стихирушка,
Есть и песни и стихи,
Заходите под Калинушку –
Здесь поэты неплохи!

Р-гав! – богаты наши Хижины,
Блещет речка в серебре;
Хороши и листья рыжие
На Калине в сентябре!

Р-р-гав! – зажглась звезда вечерняя,
Чу! – стаканчики дзинь-дзинь...
Хороша наша губерния,
Славен город Подкалинь!

У меня житьё раздольное,
Охраняю всех я здесь;
Исполать, Калина вольная,
Принимай в подарок песнь!

Кто еще хочет спеть после Биффа? Свободный микрофон! Смелых нет? Тогда гитару Владимиру Семеновичу и побыстрее.
***
Я не люблю сегодняшнее время,
трусцу за псом с кичливой кличкой Бакс,
чиновных рож - воровок на доверье,
предвыборно радеющих за нас.

Я ненавижу выход аварийный,
закрытый для детей, обвалы цен,
ползущих на зюйд-ост по Украине
последышей сопливых группы "Центр".

Я не люблю скандалящих соседей,
глаза пустые граждан и домов,
напичканные фэйками соцсети
и не люблю, чтоб все на одного.

Я не люблю нотаций и оваций,
надутых и чванливых индюков.
Я не люблю настырных папарацци.
Я не люблю трусливых мужиков.

Я не люблю словесной диареи.
Я не люблю беснующийся чат.
Я не люблю подсчитывать потери.
Я не люблю, когда друзья молчат.

Я не люблю, когда они уходят,
и с ними издыхает часть меня.
Я не люблю, когда прадедов орден
внучок продал, Победу хороня.

А что люблю? Ребята, между нами,
люблю и нерв, и рифмы колотун.
Люблю ловить горячими губами
калиновые звёзды на лету.

Люблю друзей и шумное застолье,
неровный пульс зачатых в ночь стихов.
Люблю живых…живых…живых настолько,
чтоб с ними петь до третьих петухов.

Люблю людей, не слившихся с толпою,
к чужому горю не глухонемых,
и вечно не вернувшихся из боя,
мужчин с девизом «Кто, когда не мы…»

Калина – алый цвет моих прародин,
мой свет, мой мост во сне и наяву,
пою тебе, и значит, я – свободен!
Люблю тебя - и, значит, я живу!

Ура и браво! Небеса нас любят, если позволили такое.
И этакое... В карете с гербом к самому разгару бала прибывает столичная пара, Ольга и Александр, Дари-Экс и Пушкин! Вот это да!
Интересно, как бы сегодня прозвучал Онегин в ракурсе всего этого поэтизма? Ну, или глава из него...
***
Привет от Норы? В самом деле?
Так рифмовал вчера в постели,
что снова на вечер зовут.
Там будет бал, да к юбилею,
уже от предвкушенья млею
обняться с музой наяву.
Ну, запрягай! Под славный Куст
душой и телом повлекусь,
промчусь под звуки вялой лиры
по весям яловой стихиры.

В литературной пасторали
давно забыто ваше всё,
ужель и совесть не грызёт,
как мало здесь по мне сгорали,
да полно, только ли меня
достала светская х...<тоска>
стихирским баллом утомленных.

Лакеев сонных батальоны
марают густо о пустом,
фальшивя рифмой откровенно -
плоды потуги вдохновенной
прикрыть бы фиговым листом,
да стая мух на нём сидит.

Душой небрежен и сердит,
позёр от критики пристрастный
строку кудрявую дерёт,
мытаря задом наперёд
то, что уменью не подвластно,
мыча: смолоть немудрено
словес полнейшее гумно.

Доходы мерят барчуки
с агоний русской Мельпомены.
Багрянец красит неизменно
рельеф знакомой всем щеки,
когда делец припомнит всуе...
Перо, забившись, нарисует
нескладный и срамной бедлам,
кружа головки как бы дам
к утехе вроде бы кумира.
Последний вздох испустит лира...

Я, ваш почётный имярек,
спешу покинуть скучный брег
мне неприязненной стихиры,
на воспалённые уста
плеснуть строкою неизбитой.
Одна отрада, ждут пиита
в сени Калинова Куста,
где, устремив на чуждый бред
лорнеты, Нора и Корнет,
блюдя поэзии основы,
не прутся в блуд течений новых.

Здесь охладительное слово
всегда готово для гостей,
из обольстительных сетей
влекущих дивные уловы.
Здесь милых дам спешат заставить
писать по-русски. Се ля ви,
ложатся рифмы по любви.

Здесь дух родной не скормлен славе,
здесь в моде ум, в почете зрелость,
здесь жизнью слово разгорелось,
здесь вехи каменной тоски
шлифуют лёгкостью строки.
Сюда последний мой читатель
вернётся много лет спустя,
и я расплачусь, как дитя.

За вас! Скорей же рядом встаньте!
Виват поэтскому десанту!
Вот это Куст, ядрёна сила!
Рифмуя пары женских ног,
я стольких предсказать не смог...
Стройна поэзией Россия!

Где овации? Чем там руки заняты? Ай да Пушкин! Ай да калинов сын! Полонез им, музыка!  Наше всё должно быть нашим везде.
А вот тем двоим штрафную - Букашечке и Леониду Филатову. И пусть сказку выкладывают, неча по кустам шептаться. Комаринскую им, да не спать в салатах! Еще не утро Стрелецкой казни, так ведь?
Внимаем и приплясываем, хоть сидя, хоть лёжа, хоть себе дороже!
***
Небо сказочный шатёр
кистью алой Куст подпёр –
в Подкалинье пир горою,
пять баянов рвёт тапёр!
 
И чего здесь только нет?!
Что ли зря пять дивных лет
ткалась скатерть-стихобранка –
в каждой строчке самоцвет.
 
А на утренний рассол
прибыл пьяненький посол,
подарил спондей царице
и с три короба наплёл.
 
А царица: – Во дела! 
До чего ж у вас талант!..
В Красну книгу и Зелёну
сразу гостя повела.
 
– Всё-то в наших сказках есть,
мы не токмо лапти плесть!
Под Калиною поэты,
что нельзя и глаз отвесть!
 
И уняв сердешну прыть,
стал посол в трубу звонить,
мол нашёл-таки на свете 
«То-Чаво-Не-Может-Быть!..»
 
Набежало тут гостей
разных званий и мастей.
– И откель, и кем добыто,
из каковских областей?!
 
Жмется с денежкой купец… 
– В Подкалинье есть Стрелец,
раз добыл - на сто помножил,
всё для радости сердец!
 
Вышли двое: Мить и Тить
пыл базарный усмирить,
повёли под белы руки
до «Чаво-Не-Может-Быть».
 
Гости следом: – Ох и Ах!
– Вот раздолье, вот размах!
– Злато Хижин! Блеск Бунгало!
– И алмазы на Столах!..
 
 – А извольте-ка присеть,
тут же явится кудесь:
мигом «То-Чаво-Не-Может»
унесёт вас до небес!
 
В головах посол поскрёб:
– Мне б рассолу… от хвороб…
– Есть Рассольничек Букашки –
с  подкалиновкой вприхлёб!
 
Кто в ютьюб свой правит чёлн?
Надевай парчу и шёлк!
Слышишь ржание Пегаса?
Не абы кого нашёл!..
 
А позвали - так за стол
под Калиновым кустом!
Кто сказал, что мало места?
Мить и Тить вам ткнут перстом!
 
Ой, бузыня, не замай!
Вышли: Екарный бабай,
Ёшкин кот и Бляха-муха.
С хлебом-солью: – К нам, давай!..
 
В пляс пошли Ядрён батон
и Ядрёна вошь (пардон!),
В Подкалинье нынче дивно -
сказки сложатся потом!

Если вы читаете эти строки, значит, вы Гость настоящий, и я вас уже люблю.
Возвращайтесь, пользуйтесь плодами Подкалинья на здоровье и крепости духа ради.
Ваша Нора Лео.