Кропоткин в Дмитрове, год 1919

Князь анархистов, древен и суров,
И лыс, и бородат, как Саваоф,
Седой зиждитель громоносных сил,
На облаках безвластия парил.

А город древен... На его холмах
Бывал, быть может, гордый Мономах,
Степных царевен лёгкие шатры
Алели у подножия горы...

На крепостной зубец облокотясь,
Стоял, гордясь, русоволосый князь,
И сизая горящая смола
На вражеские головы текла.

И город слышал половецкий вой,
Не дрогнув золотою головой,
Спокойным сердцем отражал напасть...
В каком столетье начиналась власть -
Власть разума над чёрною бедой,
Власть спелых нив над тёмною ордой?

...Скрипит разбитый уличный фонарь,
Тревожится уездный секретарь:
Князь анархистов - видит весь народ -
По Гегелевской улице грядёт!

На нём крылатка, на крылатке - львы,
Венец волос вкруг львиной головы.
Он говорит: «О граждане, молю,
Скажите мне - где улица Реклю?

Сегодня ночью, в буре и грозе,
Приснился мне великий Элизе,
Он прошептал, наморщив мудрый лоб,
Два слова: «Чекатиф», «Церабкооп».

И я проснулся... Страшно и темно,
Стучит ветвями яблоня в окно,
И, половину неба захватив,
Пылает в тучах слово «Чекатиф»!

Внезапно гром промчался и умолк,
И шар земной окутан в чёрный шёлк;
Анархия - могучая жена
В полночный шёлк всегда облечена!

Пошлю письмо в холодный Петроград.
Там шлиссельбуржец - мой седой собрат,
Отгадчик тайн, поэт и звездочёт,
Он письмена полночные прочтёт!»

Но тут вмешалась баба, осердясь:
«Совсем заврался, недобитый князь!
Не знает, что такое «Церабкооп»!
Там выдают по праздникам сироп,
Овёс толчёный и морковный чай,
А сам проговорился невзначай,
Что справил бабе шёлковый салоп...
Ты лучше б ордер выправил на гроб»

Воскликнул князь: «Святая простота!
Моя жена могучая - не та,
С которой дни я вместе коротал,
Я образ облекаю в идеал!»

«Протри свои бесстыжие глаза,
Не кутай в одеяла образа,
Когда народ сидит без одеял,
Когда кругом разут и стар и мал!
И улицу ты ищешь неспроста,
Уж мы-то знаем здешние места:
Проспект Демьяна - вот он, напрямик,
Налево - Пролеткультовский тупик,
Пустырь, что раньше звался Разлетай,
Теперь - бульвар товарищ Коллонтай.
А от бульвара первый поворот
На улицу Утопии ведёт»

... В толпе проходит высоченный поп,
С ним конвоир. Поп вытирает лоб
И говорит, лопату опустив:
«Я знаю,что такое Чекатиф!

Я славлю мудрость переходных лет.
Служитель культа - он же культпросвет.
Дни провожу в смиреньи и труде
И коротаю срок свой в ИТД.
Да здравствует Камилл Фламарион!
Мне в бренной жизни помогает он.
Блудницы делят воблу и жиры,
Читаю им про звёздные миры.
Я к ним приблизил планетарный свет
И череду неисчислимых лет.
На нарах две хипесницы сидят
В губной помаде с головы до пят,
Помадой пишут через весь картон,
Что собственность есть кража (Пьер Прудон).
Отбуду срок, на пасеку уйду
Покоить старость в пчёлах и в меду.
Окрепнув, станет милосердней власть,
Она не даст и волосу упасть!»

1938 - 1968