Реминисценция печали

Помню я свой дом старинный, уголок тот паутинный,
Где я с грёзами общался и томился в тишине.
Помню смутно - дни печали в зимних сумерках ворчали,
Надоедливо пищали мыши в жуткой глубине.
Задавался я вопросом – «кто-то помнит обо мне?»
Мыши помнят обо мне...

Утро, холод, стены склепа; я ворочался нелепо,
Безымянную икону о забвении молил.
«Ночь уныла, дни пустые, и глаза мои слепые,
Где же звёзды золотые, как же мне набраться сил?
Просто дай мне стать душою…» Так лежал я и молил
О забвении могил.

Выходил я за дровами - надо мною кружевами,
Словно грёзы живописца, угасали небеса.
Тут и там шаги хрустели, поезда вдали гудели,
Кто-то плёлся еле-еле и шептались голоса:
«Счастья нет - оно в могиле, ждут в могиле чудеса,
Ждут в могиле чудеса…»

Но, когда горело пламя - я парил в небесном храме.
Сколько звёзд и сколько песен за мерцающей стеной?
Я бросал свои вериги и читал запоем книги -
Берег пёстрый Танганьики рисовался предо мной...
Снова мрачно, снова пусто. Только грустный домовой
Вновь печалился со мной.

Видел я как дни печали в этом доме отзвучали,
И давно ушли в подполье, где живут теперь всегда,
Но мне кажется, что с ними, переходами ночными,
И тропинками лесными - сердце скрылось в груде льда.
Сердце это скрылось в зимней стуже навсегда -
Не вернётся никогда...