О сидельце
когда случается – убог, неясен.
Но смерть стиха - бескровна и тиха,
на этой жёсткой плахе цветом в ясень.
Устойчив стол, хоть и завален весь
словесных душ печалями и счастьем.
К нему слетает из Парнаса весть
и гонит вскачь - и вёдром и ненастьем:
принять в поэзии носильное участье.
И каждый раз, седок его невольный,
волнуюсь я: как в первое причастье
взлетая в мир возвышенно-привольный.
Но стол несёт…, на бешеном скаку
едва строку словить мне удаётся,
а какова она - в лирическом соку,
на плахе стольной выяснять придётся.
Ах, знали б вы: как горько и печально
отдать строфы новорождённой тельце
в разбор и суд, на пытку, иль провально -
отдать столу - под участью сидельца.
Свидетельство о публикации №118090205109