Домик на Крестовском

                Антону Роговскому


Я не дома,
я в доме Антона,
где старинное всё:
тоска патефона,
худенький стол,
фигурный буфет,
десяток – другой
                пожелтевших газет.

Да мамин портрет
                старинной работы,
да нервная шпага
                времён Дон – Кихота.

Прожито много,
не прожито меньше,
всё ниже бровей разлёт.
Почему-то ему не везёт на женщин,
а скорее, им на него не везёт.

Сердце у Антона небольшое,
                размером с кулак,
но он не боится
                ни чёрта, ни леших,
и очень любит бездомных собак,
и умеет жалеть
                его не жалевших.

…Ночь,
            привычная, как жена.
Легко сидеть
              за твоим столом,
тихо пьянеть от плохого вина
и мечтать
              о былом.

Кораблик на спичечном коробке
океанский слушает гул.
Ночь вздохнула на чердаке,
или ветер тополь спугнул.

Я говорю:
--Антон, пора,
                пойдём просматривать сны...-
И вот тишина –
                раздумья сестра,
я не боюсь тишины.

Долго лежу
              между явью и сном,
глядя в черный экран потолка.
Черная шпага,
за черным окном –
черные облака.

День застрелился,
не видно ни зги,
стук каблуков
                прохожей…
Слушаю я тишину
                и шаги,
Антон их слушает тоже.