Колумбиада. История маленьких открытий. Поэма

              «… вознамерился я описать это путешествие самым подробным
             образом, изо дня в день, отмечая всё, что бы я ни совершил
                и что бы со мной ни происходило…»
                Х. Колумб

0 (НеВступление) 

Я выверну душу изнанкой в стих, 
Взрежу годов коросту. 
Я дитя 
    тех самых
           "лихих" 
тысяча девятьсот девяностых.
Не мучил границы штампами виз, 
меняя рубли на гривну, 
но я переехал случайно из 
Советской в Федеративную.
Я плелся в толпе похоронных процессий 
бандитов, поэтов, калек — 
чернело на желтых страницах в прессе: 
«Умер двадцатый век!»
Стоял у окна в родовом отделении — 
я видел, как доктор вынул 
из чрева историй 
             кричащий Миллениум.
Я резал ему пуповину.
Мы сыновья и дочери, 
пришедшие на смену. 
Нас чуть не обесточили 
бандиты-бизнесмены. 
Но все ж не околели, нет! — 
в бетонах разрослись, 
и наше поколение 
несёт другую жизнь! 

1 

Восемнадцатый год шел 
Третьего тысячелетия 
От рождения сына божьего. 
И было не плоше, 
чем писали в газете 
времен концовки века прошлого. 

Газеты оставили в том веке, 
телеграфы оставили там же 
и книжек бумажные томики 
засунули в тонкий гаджет, 

плодились по миру 
                 автомобили, 
на семью их по два или по три, 
и даже 
      еще не совсем забыли 
дедов седовласый подвиг, 

землю кололи 
           в толстенную кожищу, 
нефть и газ из нее качая, 
надо, казалось бы, что ж еще 
кроме халяв вай-фая? 

Гамбургер жирный на ужин, 
пиво в розлив на вынос, 
прямо за стенкой, тут же, 
чтоб не толстеть, 
               есть фитнес! 

Свет отключаем раз в год 
здоровьем Земли озабоченные, 
при этом мусолим коллеги развод, 
средь бела дня рабочего: 

"Как обращается с бывшей! 
Как обманул настоящую!.." 
Без четверти шесть, как мыши 
бегут с корабля утопающего, 
все убегают из офиса 
        голодно, жадно, быстро. 
Мало, кто может кофе сам 
сделать, кроме бариста. 

Детям не надо фантазии:
для них уже все готово, 
больше они не лазят 
по шалашам дубовым. 

В общем, для жизни всё есть! 
Летят самолеты в Ниццу, 
В Штаты, в Париж... 
                 А совесть? 

Ну это уж, как случится... 

2 

Так вот, и в кривь, 
               и в кось бы, 
то поспешая стричься, 
то отпуская космы 
жил бы... 
      Уже под тридцать... 
дети, 
      жена, 
           жилплощадь, 
в узких кругах признание... 
Вот и, казалось бы, что еще?  
В отпуск лети в Испанию, 
если не хватит — в Сочи, 
телом ловил загар бы, 
или в деревню к тёще — 
там караси и карпы. 

— Что тебе: город тесен? 
Будут тебе гастроли!.. 

— Я покрываюсь плесенью! 
Вам не понятно что ли? 

— Парень, все супер! Надо 
радоваться: ты молод... 
Видишь, как губернатор 
наш прославляет город? 

— Тошно мне слушать песни 
Про счастье мое гнилое! 
Я покрываюсь плесенью! 
Вам не понятно что ли? 

Вам ли, любящим баб 
              и прочие финики, 
жизнь отдавать? 
             Охотней 
я грудь свою под финку 
подставлю ночной подворотне! 

Не разрастутся корни 
берез и дубов растопыренных, 
когда их на подоконник 
усадят в горшочках глиняных! 

Был как слепой мальчишка 
вашим словам подвластен — 
я ведь поверил почти, что 
в это людское счастье! 
Цели! 
      Идеи! 
            Миссии! 
Глаголами жгли сценично 
об истине, 
         о крысти и 
цитатничали притчами... 
Где же примеры дела? 
Ваши слова — пустышки? 
Мы же на вас глядели, 
как на героев книжки! 
Были на все готовы! 
С вами навечно вместе! 

Вы же 
       с вином 
                по слову 
нас приучали к лести! 

Оды слагают в прессе — 
мысль и глаза зашорили! 
Я покрываюсь плесенью! 
Вам не понятно, что ли? 

Нас к покорной глухоте 
                       приучивали, 
чтобы мы не слышали критик. 
Забыли, что без слуха лишь 
                       твари ползучие, 
что клубятся пустынями в Египте? 

И пока вы совсем не забрали ум, 
пока капюшон не растет из-за пазухи, 
я покидаю террариум, 
лишь флягу возьму 
                от засухи. 

А вы, сударь-отец, вы падкие на лесть: 
желаю вам дремать и видеть сны о лете! 
Других  благонравных у вас не перечесть — 
и мой уход вам будет незаметен. 
.....................................
Я им желаю здоровья, 
                     искренно! 
Хоть мою душу 
             из тела 
                     вынь, 
Дай им здоровья 
              и ныне,
                      и присно! 
Ты ведь не занят? 
              Ты слышишь? 
                        Аминь! 

3 

Не слепи так, солнце! 
                      Не лупи — 
я к тебе, пока что, непривыкший. 
Странно... на рассвете ты рубин, 
а к полудню — апельсинно-рыжее... 

Как же я тебя не замечал? 
Неужели глаз настолько вычерствел 
в замкнутом пространстве кирпича, 
в полумертвом свете электричества? 

Рад знакомству! Ты зови меня... 
Не поэтом, нет... а рифмобросом — 
так зовется тот, кто сочинял, 
ничего не видя дальше носа! 

От тебя я прятался за прищуром 
или в проспиртованном подвале, 
где таможницы за четверть тыщи ром 
дьютифришный в пластик наливали. 

Ты возьми меня с собой из города, 
будем вместе слушать ветра шепот. 
Отпущу я волосы и бороду 
и не дам их срезать в барбершопах. 

Мы пойдем, поскрипывая снегом, 
поплывем весенними ручьями! 
Буду я теперь тебе коллега 
и ресницы распущу лучами! 

Протяни веснушчатутю руку — 
буду я теперь твоя опора! 
Ну а ты навек моя подруга 
или друг неведомого пола! 

И отныне освещать и жарить 
по провинциям и по столицам 
будет и большой небесный шарик, 
и огромные шары в моих глазницах! 

4 

Как это странно... 
            тут тоже 
                   жизнь ведь — 
люди бегут по всем направлениям, 
у всех заботы. 
             Из глаза 
                    брызнет 
вот-вот солёным
                от удивления. 

Январь-то белым стелет как, 
обмягчая паденья пьяницам... 

Чем же живут с понедельника 
по самую праздную пятницу? 

В театре занял ложу, 
зрителем в сцену швыряюсь глазами... 

— Что, парень делать можешь? 
— Не знаю, ответьте, пожалуйста, сами! 
Я только родился, видите ли, 
что умею, еще не знаю сам: 
могу быть поваром или строителем... 
Хотите, я буду ваш зам? 
— Как это?! Где резюме? 
И вообще, что это значит? 
— Я много чего умел, 
но всё это было раньше. 
— Что-то в тебе такое... 
       странное или... ладно... 
Хочешь учиться что ли? 
Добро пожаловать в команду! 

Мы пришли в этот мир одинаково голыми, 
бесталанными одинаково: 
без умения бегать по полу и 
не умея читать Булгакова,
не умели мы строить ракеты и здания, 
когда отделились от плоти, 
появились на свет бездарными 
Микеланджело и Паваротти. 
И Джордано никак не мечтал о костре, 
и не знал о Христе и Иуде, 
а комочком из мяса и мягких костей 
он искал материнские груди. 
Не задумывал сделаться маленький Билл 
заводилой долин силиконных, 
И Рублев несмысшлёнышем крохотным был, 
не умевшим писать иконы. 
Мы пришли в этот мир одинаково голыми,
без способностей к химии, к танцам. 
Наша жизнь — ежедневные школы 
повышения квалификации. 
Не умели из звуков выкладывать речи — 
научились от безысходности! 
значит, можно осилить иврит или греческий 
даже в самом престаром возрасте! 
изучить в микроскопе спираль ДНК! 
появиться на киноэкранах! 
и забегать по клавишам может рука, 
неприученная к фортепьяно! 
Можно быть президентом, премьером-вице, 
виртуозно владеть баяном, 
ежедневно учиться, учиться, учиться, 
как когда-то сказал Ульянов. 

Отчего же на стать мне конторским клерком, 
повышая в разы продажи?! 
Вот рубашка, пиджак! 
                   А-ну, примерь-ка! 
Что ты, зеркало, мне расскажешь? 
Я ль на свете такой-сякой ли, 
хоть в костюме, хоть рваных джинсах? 
Не впервой я меняю роли — 
отправляюсь другой учиться! 

Как это странно... 
                тут тоже 
                      жизнь ведь — 
бумаги, калькулятор, телефоны, 
знакомства, встречи. 
                  Из глаза 
                         брызнет 
вот-вот  от удивления солёным. 
Команда. Дело. Обед в харчевне. 
Корпоративный выгодный тариф. 
И даже появился ежедневник 
для поручений по работе 
                     и для рифм. 

Давно не брал я в руки транспортира 
(гуманитарий, все-таки, кажись), 
измерю угол... 
              сильно закрутила 
меня пройдоха-жизнь. 


5 

— Пап, привет! Я тут мимо... 
                  — Привет, сынок! 
Заходи, раздевайся... 
                 — Что ты?.. 
— Все в порядке... 
                — А я на часик смог 
незаметно слинять с работы. 
— Хорошо. Будешь кофе? А хочешь ром? 
Сослуживец привёз — кубинский... 
— Ох, хочу! Но нельзя — я опять за рулем! 
Как дела, пап? 
             — Вернулся из Минска. 
— Уезжал? Я не знал... а давно? 
                         — Сынок, 
заходил бы ко мне почаще... 

Я вот только что хлеб испёк, 
на, горбуху держи хрустящую! 

Ну, рассказывай! Как ты? Работа новая? 
— Да осваиваюсь, 
                вроде как... 
Интересно, как будто снова я, 
жизнь свою начинаю 
                 с годика... 

— Начинай! 
          Надо 
               жить, сын, 
каждый 
       новый 
             календарный! 
Мы, по сути, 
         всего лишь 
                   жильцы 
в коммуналке
           семимильярдной. 
Ты послушай, сынок, меня :
путешествуй 
             и сочинительствуй! 
Твой отец страну поменял, 
не сменив даже 
              места жительства! 

Если ты в вечном поиске, 
не знаешь, куда идти, 
бери билет на поезд - 
он не свернет с пути! 

Не стоит бояться 
                новшеств: 
Тарковский ведь нынче — классика; 
в год — мамку сосешь, 
                но в шесть — 
таскаешь рюкзак первоклассника! 

Не стоит бояться костюма — 
ведь я же сменил мундир! 
И бейдж "продавец" из ЦУМа 
меняется на "банкир"! 

Дерзай! 
        Надо 
             жить, сын! 
В каждом слове 
        и в каждом жесте! 
Если запишут 
              в "Лжецы" , 
оставайся с собою 
                 честен! 
Эта жизнь — 
        сплошные игры: 
то театры, 
          то монополии; 
люди Икс 
         и люди Игрек 
ждут тебя 
       с каждой новой ролью. 

Как когда-то динамик гремел 
в чьей-то юности, 
              в чьем-то детстве: 
"Перемен, мы ждем перемен!" 
Ждать не надо! 
              А надо действовать! 

Оседлай, обуздай кобылу 
сказочно буро-сивую! 
Как бы тебя ни крутило, 
обскачи на ней всю Россию! 
перепрыгни на ней океаны, 
обскачи на ней континенты! 
пусть несет тебя к марсианам, 
если будет мало планеты! 
бей копытом Юпитер в кольца! 
След оставь на краю Плутона! 
Ускачи от системы Солнца, 
презирая орбит законы! 
Как свернешь на молочную трассу, 
отпусти кобылицу верную! 
Оседлай, обуздай Пегаса! 
Обскачи на нем всю Вселенную! 

Ты не бойся космических виз, 
а бумажных не бойся тем более! 

Пусть твой путь не знает границ! 
Пусть 
       тобою 
             гремит 
                   история! 
6 

Сплетня - инфекция воздушно-капельная.
С языка зараженного - до мозга.
Ее не вырежешь скальпелем
ни под каким наркозом!
не вытравишь антибиотиком!
ее не заколешь шприцами!
Она расползётся по плоти, как
тараканы по половицам.
Она по щелям щерится!
Она по углам множится!
Поймаешь - она, ящерица,
сбросит и хвост, и кожицу!
Сплетня из уха в ухо
переползает шурша...
Пусть ей не будет пухом
Земли окоянный шар!

— Знаете, слышали? 
       Он, говорят, спился, 
бросил жену 
            и детишек двух!.. 
— Подонок! 
         — Постойте! В столице 
он бродит без паспорта 
                      и брюк!.. 
— Какая столица? 
               Вчера еще выл, как 
щенок на улице хозяином брошенный, 
в подземке 
          около центрального рынка, 
осипшим голосом вымаливал грошик... 
Я пожалела, дала полтинник, 
талантливый парень, жалко все-таки... 
— А знаете, он ведь лежал в клинике 
для сумасшедших! 
                  Там моя тётка 
тоже месяца два лежала, 
она узнала его с афиши. 
Он все требовал книгу жалоб, 
сбежать хотел, чуть дверь не вышиб! 
— Я это знала! Он вечно хмурился, 
словно набросится вот-вот... 

Вы! 
    Раскудахтавшиеся курицы! -
Вот,
  что скажет вам 
                 идиот: 

Вы поострее точите клювы! 
Кушайте! 
       Жрите сплетни мешками! 
Я же вас так люблю! Вы 
смените вовремя масло в Кашкае! 
Видите, я беспокоюсь как? 
Вдруг позабыли случайно вы 
в этих бесконечных поисках 
историй о печатях Каиновых. 

Я вам желаю... 
              я и не знаю, 
Курицам что пожелать бы? 
Чтобы кормушка не была пустая 
на хоздворе казенной усадьбы, 
чтоб вам на родных насестах 
квохталось приятней, 
                   сиделось мяхше, 
и чтоб поскорее теплое место 
смогли занять цыплята ваши, 
чтоб тело безглавое 
         с общипанной шубкой 
не бегало по двору 
                 (тошно аж), 
когда его в мясорубку 
отправят 
           и сделают фарш! 
.........................................
Я им желаю здоровья
                      искренно! 
Хоть мою душу 
              из тела 
                        вынь, 
Дай им здоровья 
                И ныне, 
                       И присно! 
Ты там не занят? 
             Ты слышишь? 
                       Аминь! 
7 

Успел запрыгнуть с серого перрона 
в вагончик жизнь-экспресса, 
когда состав уже почти что тронул 
и застучали рельсы... 

Запел дуэт: стаканчик чайный 
с дорожной ложкой. 
И мой вокзал уже отчалил, 
глядит в окошко. 

Взрезают пуза чемодановы 
попутчики, попутчицы, 
прибившись к полкам, по экранам 
глазами пучатся. 

Летят пейзажи: степь пустая 
река, поселок, берег — 
глазами голодно глотают 
их открыватели Америк. 

В стекло ночное лбом стучу. 
Вглядываюсь в темень. 
Чух-чух... 
       Чух-чух... 
              Ту-у-у-у... 
                       Чу.... 

Я с теми был? 
                   Или не с теми? 

Дождь в стекле чертежа лица 
хочет коснуться мокрой лапой. 

Это капля в окне отражается? 
Или это я накапал? 

Я уже успел соскучиться. 
Сон! А-ну, пришёл-ка! 

Попутчик с бестыжей попутчицей 
делают попутчонка. 

Тени фонарные пляшут 
в сакраментальном танце. 

Когда же объявят нашу 
конечную станцию? 

Глазею в окно Колумбом — 
знаю, что будет берег! 
Приветливым будет иль грубым 
мир неоткрытых Америк? 

Не поверну состава я. 
Санитарит зону проводница. 
Что же, принимай меня, двуглавая 
миллионнолюдная столица! 

7 

Привет тебе, экранная! 
Ну что? Давай знакомиться? 
Вот тебе — рука моя, 
а это   переносица. 
Надо жать вот тута, 
принимаешь если, 
коли нет, то круто 
во-о-о-т сюда-вот тресни! 

Драки тут не ищут, — 
подождем до ночи... 
и мою ручищу 
тоже жать не хочешь? 

На — всего обнюхай 
собачонкой шалой! 

Присмотрись старухой 
с Курского вокзала! 

Требуй документы 
полицейским чином! 

Угостись студентом 
пачкой никотина! 

Наступай на ноги 
толпами трамваев — 
ты топтала многих, 
я не унываю! 

Двери открываешь? 
принимаешь? Что же, 
пусть софа кривая 
служит царской ложей! 

Чайная заварка, 
выварена трижды, 
сам себе кухаркой 
помогаю выжить. 

Бросаю рифмы в гаджет, 
бросаю рифмы в уши. 
Я знаю! — будет дальше 
тысячекратно лучше! 

8 

Вечер в фасадах лампочки высверлил, 
в улицу мокрое небо падает... 

Я улетаю дрожащими мыслями 
в Завтра такое странное. 

В форточку кольцами дымно брошу 
взгляды свои на Кольцо Садовое 
и обращусь я к каморке поношенной: 

"Сколько бродяг в тебе ждали новое 
утро таинственно-неизвестное? 
Пьяными ждали они или трезвыми? 
Сытыми ждали или голодными?" 
Видимо, тыщи, объятые сотнями?" 
Души бродяжьи на тыщи умножены; 
в городе грёз они грезят завтрашним 
и провожают Сегодня в прошлое, 
лица улыбкой украшивая. 
Я в этом городе капля в море... 
Звезды резвятся и плещут в тучках, 
я их ловлю, как рыбак раззадоренный, 
взгляды кидая удочкой. 
Надо признаться, что клёв хороший! 
Я отправляю Сегодня в прошлое 
(утро начнётся в час назначенный) 
и засыпаю, обняв удачу... 

10. После всех слов… 

Я не открою, как Колумб, 
Америк, Аргентин, Бразилий, 
но водружу на мачты труб 
я паруса Святой Марии! 
Сегодня я от жизни пьян, 
я не боюсь судьбы атаки! 
На нулевой меридиан 
вплываю на своей каракке. 
Жизнь продолжаю не с нуля — 
грехов, грешищ или грешонков 
не замолить. 
                   Но я, моля, 
вздымаю к небесам ручонки: 

«Пусть швыряет в разные стороны, 
от Бродвеев к подвалам Люберец, — 
моего не услышишь стона! 
Я прошу -  Человеколюбец, 
за других: 
           что давал в подмогу, 
что давал Ты мне в испытание — 
пусть их путь к Твоему порогу 
будет длинным максимально. 

Я прошу, чтоб в седины украшенные, 
что нас вряд ли поймут и примут, 
что листают газеты вчерашние, 
пережили не одну зиму... 

Я прошу за отравленных завистью, 
что считают зарплаты чужие, 
чтоб они, пусть минутным, но счастьем 
хоть однажды в неделю жили... 

Я прошу за душой искалеченных, 
обделенных и обнищалых, 
чтоб их жизнь, хоть она невечная, 
безграничную радость вмещала. 

Я прошу за живого родителя :
Дай прожить ему многие вёсны, 
пусть ему своё время выделят 
Твои помощники нимбоносные! 

Я прошу за свою соратницу, 
за подругу, жену законную, - 
её нервы пускай не тратятся 
на мои авантюры вздорные! 

О дочурке прошу и сыне, 
пусть обходят их все болезни, 
и еще… я молю : не покинь их, 
когда их отец исчезнет! 

Я прошу за единокровных, 
что по миру Тобой раскиданы, - 
пусть их страны живут спокойно, 
не враждуя с другими МИДами! 

Я прошу за друзей, что встречами, 
расставаньями были узнаны,
чтобы путь их, Тобой прочерченный, 
при падениях мягким устлан был! 

И прошу я за новых, прочих, 
появившихся очень кстати, как 
спасение, рука помощи, 
пусть в Евразии и за Атлантикой 
удаются их дерзкие планы, 
пусть взбираются на Джомолунгмы, 
и пускай для них будет не главным 
гонораров достойные суммы. 

Я прошу за обиженных мною, 
перед кем поступал нечестно – 
при потопе пошли им Ноя, 
ну а мне пусть не хватит места! 

Перечисленных выше, Отче наш, 
не спеши забирать в пространство 
белокрылой Твоея вотчины, 
пусть они еще тут постранствуют! 

Я им желаю здоровья 
                       искренно! 
В печалях Ты их не покинь! 
Дай им спасенья 
                И ныне, 
                       И присно! 
Знаю, Ты слышишь! 
                 Ты сможешь! 
                                      Аминь!»