Круги на воде...

Этим утром усталость в затёкшем боку
Потревожила крепкий мучительный сон.
Телогрейка, что ночью была на суку
Очень кстати пришлась, несмотря на фасон.
Боль в растянутой шее, опухли глаза,
Еле веки разнял, пересохло во рту...
И пытаться напрасно хоть что-то сказать,
Нужно выпить воды, чтобы снять немоту.
Завиваясь в летучий прозрачный узор,
Растворяясь, струился дымок от костра,
Ровным, плавным движением, радуя взор...
Живо вспомнилась резь необычно остра,
Что заставила срочно, в горючих слезах
Перетаскивать с места походный ночлег.
Добрый ветер сменился, взбодрить, так сказать,
Нежно прядь облаков у луны на челе.
Лёгких лодочных кресел не спас поролон.
В эту ночь я узнал, как фанера жестка...
Почему мы не можем спать стоя, как слон?
Или сидя, как куры, присев на шестках?
Разминая суставы, в себя приходил,
Повернувшись на спину, крутил головой,
Несмотря ни на что, я опять находил
Мир прекрасным, огромный, опасный, живой...
Лес без ветра своей оглушал тишиной.
Телогрейкой укрыт. Почему? Где отец?
Ну, зачем же он так поступает со мной?
А я, тоже хорош...! Всё проспал... Молодец!
Позаботился! Сон мой не стал прерывать!
Пусть поспит на рыбалке... Вся жизнь впереди...
Сам отправился, жадина, сеть проверять...
И обида и гнев клокотали в груди...

Лонг-Юган - нарекал эту реку поэт...
От упавших стволов завивал на бегу
Вереницы воронок... Краснел силуэт
Нашей лодки - "Обь - М" на другом берегу...
Там, за валом высокой прибрежной травы,
В старом русле, надёжно укрытом от глаз,
Заполняя пространство моей головы,
Браконьер! Ловит тех в этот утренний час,
Что вчера на закате не шли на крючок,
Оставляя большие круги на воде...
Так обильно, казалось, опустишь сачок
И с десяток, не глядя, сумеешь поддеть...
Ну, а тут двадцать метров! Зелёная сеть!
Я, глотая слюну, представлял этот трал...
Хоть бы краешком глаза сейчас посмотреть...
Умываясь, не думать, себя заставлял.

У надёжного друга... Всего на два дня!
Он под курткой мне вынес тайком от отца.
Нам казалось, костёр разожжёшь без огня
От ушей и от жара, что шёл от лица...
Целый вечер распутывал, чистил, чинил...
Революционером себя ощущал...
И отец мой взъерошенный вид оценил...
"Руки вверх! Браконьер!" - приземляя сплеча.

Жёлто - белый причальный песок, яркий свет.
Мне на шею резины накинув хомут,
На немой мой вопрос дал короткий ответ:
"Подойди к мужикам, попроси, пусть качнут...".
Урагановской камеры чёрная гладь
Опускалась окружностью ниже колен.
Если эту махину насосом качать...
Можно, где-то, на пол колесе околеть!
"Да не бойся, никто наглецом не сочтёт..."
Видно очень мои округлились глаза...
"Видишь "Зил", в нём не жидкость по трубкам течёт,
Сжатый воздух толкает металл в тормозах.
А излишки ресивер выводит на сброс,
Издавая противный пугающий звук.
Шланг воткнуть, кран открыть, пустяковый вопрос,
Накачают легко, не испачкавши рук".
И действительно, глазом моргнуть не успел,
Прошипело не более пары минут.
"По волнам, по волнам…", - мне водитель пропел,
Да ещё и помог золотник завернуть.
Чёрный "бублик", раздувшись, был ростом с меня,
В нашу лодку не лез, я уж начал грустить.
Только мы хитрый план не хотели менять.
Запихнули... но, правда, пришлось приспустить.

Ширь! Красавец Надым... Не вода - мумиё!
Эта заводь по вкусу пришлась нам, двоим...
И отец предложил: "Перекроем её,
Ну а сами на лодке слегка пошумим...!
Берега окатило высокой волной.
От манёвров немножечко страшно самим.
Сеть стояла надёжной коварной стеной...
Всё в ней будет...! Налимы и даже сомы!
Под винтом бурунами метался песок,
Пожелтела от встряски вода за кормой,
Чебаки и язи, совершая бросок,
Набиваются в сеть по короткой прямой...!
Ну, что? Хватит? Довольно несчастных пугать?
Не убить бы мотором её наповал...!
Как затаримся...! Дольше пришлось запрягать...!
Чую, камеру эту ты зря надувал...
И уже не спешили, мотор заглушив,
Подождав любопытных на каверзный звук...
"Заварганим ухи... Поедим от души!"
Продвигались по сети при помощи рук...
Первый опыт. Слегка озадаченный вид...
"Или рыбы здесь нет, или очень умна..."
Сам с собой, рассуждая, отец говорит:
"По закрайкам ушла и у самого дна..."

У Надыма красивый приток Лонг-Юган...
И другие притоки собой хороши...
Есть места, где ещё не ступала нога...
И такие, где кроме тебя ни души...
Правый берег в своих поворотах таит
Испокон голубую мечту рыбака...
Протекает, как будто на месте стоит,
Изгибаясь, ленивой змеёю река...
Петли старого русла, протоки найти
Не составило очень большого труда.
Мы не раз замечали на водном пути
Где, стекая ручьями, журчала вода.
А количество, рыба, на глаз оценить,
Помогала сама, оставляя круги.
И азартно хотелось такую пленить,
Что обычно упорно не шла на крючки...

Я на твёрдом песке нашу сеть разложил,
А отец притащил из кустов длинный шест.
Сапоги раскатал, ноги в бублик вложил,
Подмигнул мне и пальцем большим сделал жест!
"Хапнем рыбки",- вполголоса алчно сказал
И, гребя как веслом, начал сеть заводить.
Невод нехотя, медленно  вглубь уползал,
Чтобы старое русло перегородить.
В тишине, не спеша продвигались дела,
Аккуратно, улов, опасаясь спугнуть...
Сильно рыская, круглая шлюпка плыла,
Но отец продолжал свою линию гнуть.
Он добавил усилий, вскипела вода
Только камеру стало нещадно крутить...
Я потешнее стиль не видал никогда,
Но боялся под руку ему пошутить.
Опустившись на корточки, сдерживал смех,
Делал строже лицо, подавал грузила...
Мой отец со всех рук танцевал не для всех....
Этот твист... Хороши тормоза... У "ЗИЛ"а...
Как застрял. Сеть держала и дальше не шла.
Нетяжёлый свинец лёг надёжно в песок.
Я не знал чем помочь, видел - плохи дела.
Крутит, к лешему, чёрной резины кусок!
Оценив результаты упорной борьбы,
Он решил ото дна оттолкнуться шестом...
Тут же камера стала конём на дыбы,
Оказавшись строптивым надутым плотом!
Замахал всем, чем смог, сапогами в дыре,
Выражался забористо, кратко, хитро...
Этих слов, вероятно, внимая игре,
Отозвавшись резиновым звонким нутром,
Шлёпнув, брызгами ловко отца окатив,
По поверхности озера, вызвав волну,
Наша камера, аттракцион прекратив,
Седока не отправила на глубину...
Я давился от смеха до колик в боках
Над его перекошенным гневом лицом.
Он в седле усидел, шест остался в руках...
Но чревато смеяться, друзья, над отцом...
Осознав всю опасность рыбацкой судьбы,
Кое - как, установлена трудная сеть.
Бросив чёрную бестию в шаге ходьбы,
Мы из лодки, что тихо ждала на косе,
Взяли удочки - очень хотелось ухи
И манила большими кругами вода...
Но рыбацкие боги остались глухи
К нашим скромным мольбам... пылким, как никогда...

Разбивали бивак на другом берегу.
Вдоль песчаной косы лишь кусты да трава.
А на левом крутом комары стерегут
Покрупнее стволы, сухостой на дрова...
Разводили костёр, обходились чайком...
Браконьерская жизнь началась без ухи...
Я, заплыв вспоминая, смеялся тайком,
По кустам собирая для дыма трухи.
И на ощупь, для чая смородинный лист,
Растирая меж пальцами, определял...
Ночь... Мерцал небосклон бесконечен и мглист...
Для острастки отец в чащу леса стрелял!
Словно пушечный залп прогремел в тишине,
Распластался по лесу шипящей волной...
И захлопали крылья в его глубине,
И сорвались во тьму... И остались со мной...
Приглушили костёр, чтоб всю ночь согревал.
Засыпая, на жаркие угли глядел...
Предвкушая, гадал: "Кто у нас не клевал,
Оставляя большие круги на воде...?"

Тёмно красная лодка на белом песке...
И густая трава высоченной стеной...
Я убил комара, что сосал на виске...
Ну, зачем же он так поступает со мной?
Тихо томные воды несёт Лонг - Юган...
Всё течёт, только время на месте стоит.
Вяжет водная гладь по рукам и ногам...
Эту жажду наживы одно утолит...
Не итог, что способен обрадовать глаз,
И не вес, что приятно и трудно нести,
Мне хотелось восторг ощущать каждый раз
Как добычу отец достаёт из сети...
Молча, серые кошки скребли на душе.
Рисовалось в цветах всё, что я потерял...
Как сверкая улыбкой, своей, до ушей...
Мой счастливый отец сеть сейчас проверял...
Я увидел две палки над срезом травы,
Чёрной камеры мокрый, бликующий бок,
В такт с шагами качанье его головы,
Серый плащ и неяркий зелёный клубок.
Он заметил меня... Над собою садок
Поднял в левой руке, щедро хвастаясь мне...
Там, пуская бежать по спине холодок...
Пара белых полосок лежала на дне...
Две приличных сорожки за целую ночь
Угодили в коварный зелёный капрон.
Я причаливал лодку, старался помочь
И рассматривал наш браконьерский урон...

Не хочу мутить воду, ступая по дну...
Но подобный роман мне даёт этот шанс.
Обостряя сюжет, я сливаю в одну
Две весёлых рыбалки, что были у нас.
Сложный образ отца раскрывать нелегко.
Предприимчив, талантлив и много умел.
Но хранил свои тайны от нас глубоко.
О таких говорят: "Сам себе на уме..."
Несмотря ни на что, благодарен ему.
Вспоминаю его голубые глаза...
И пускай, он меня научил не всему...
Роковые ошибки сумел показать...

"Этот варварский способ чертовски хитёр...
Рыбы... Сам видел - тьма! А запуталось две..."
Мы поставили чайник, поправив костёр,
Разложив скорый завтрак - пикник на траве.
"Да и, к слову, плавсредство... Упрямей осла!
В ней всего-то движенья, что крутит хвостом...
Не хватает терпенья, не только весла...
Но гораздо опасней толкаться шестом...!
Ни к воде наклониться - встаёт на дыбы,
Ни кормою, ни боком, я всё изучил...
Видел пару сорожек? Подарок судьбы!
Но пока их добыл, даже зад намочил...!
Хватит нам промышлять, преступая закон,
Пробавляясь чайком, без рыбацкой ухи.
Счастье, честь рыбака выставляем на кон,
А садок полупуст и штаны не сухи...
Не судьба нам с тобой рыбу в бочках солить.
Не желает природа играть в поддавки...
Всё собрали? Костёр не забыли залить?
Ищем место... Любуемся на поплавки...!"

Солнце, небо вода... Чистых брызг веера!
Лето севера... Курточка на свитерок...
"Вихрь" легко позволял обгонять катера,
Что упрямо толкал младший брат - "Ветерок"
Заходили в протоки на малом ходу,
Выбирая таинственней, глуше места.
Где не будешь мозоль натирать на заду,
Где наловишь язей с пол мешка, как с куста...
И уже два больших кувыркались в садке,
Как приятно таких не спеша выводить...
Тихоход "Ветерок", простучав по реке,
Прямо в нашу протоку решил заходить.
Покачавшись на медленной плавной волне,
Посидели с закушенной нижней губой...
Поплавки наверху... Червяки в глубине...
Стаю наших язей... чёрт увёл за собой...
"Принесло..."  И отец дал команду: "Отбой!
Меньше рыбы в садке, легче будет нести!
Не судьба нам проехаться дальше с тобой,
К дому будем держать... Мне на смену к шести..."

И уже на Надыме, на чёрной воде...
Обнаружив симптомы большой глубины,
Не давая покоя губой бороде,
И язям, собрались, не давать слабины...
Ветер дул, комаров загоняя в лесок...
Нам вода обещала - удача близка,
Рыболовный азарт колотился в висок.
Мы причалили лодку пониже мыска,
Подтащили повыше её на песок,
Бросив в воду садок, насадили червей,
И тихонько, крадучись пошли на мысок,
И отец оказался, конечно, первей...
И притапливала поплавки глубина,
Уставала и даже немела рука.
Но гуляя, бесспорно, у самого дна,
Чебаки и язи не клевали пока.
Полчаса мы дразнили червём глубину...
"Ничего не пойму, видно нужен прикорм..."
В это время по руслу крутую волну
Гнал речной богатырь с грозным именем "Шторм".
Неглубокой осадки, с широкой кормой,
Два квадратных окна, крестик мачты и дым…
Из своих водомётов наводкой прямой…
Волновал беспардонно спокойный Надым.
Мы любили на лодке его обогнать,
Покачавшись на горках покатой волны.
Так красиво он шёл, кстати, должен признать...
Что, забыв обо всём, им любуемся мы...
Чуть не вровень с водой борт чернеет стальной,
Сколько тратится сил, чтобы медленно плыть!
Только этой красивой высокой волной
Нашу лодку река может запросто смыть!
Бросив удочку, я побежал со всех ног,
Заплетаясь в болотных своих сапогах.
Буксовал по песку, спотыкался, но смог!
Ухватил и вытаскивал с дрожью в ногах.
Улыбаясь, довольный отец подходил,
За смекалку хвалил, за стремительный бег,
Сожалел о червях, что уже насадил
На огромную рыбину каждый себе.
Необильный улов не расстроил его.
"То ли ветер не тот, то ли берег прямой?
А могли вообще не поймать ничего,
Не с пустыми руками вернёмся домой...
Из сорожек наварим шикарной ухи,
А язя мы зажарим на масле в муке...
Так, что, в общем, итоги не так уж плохи...".
Мы взглянули туда, где в воде, на песке...

Я разматывал спиннинг, бросая блесну,
Словно кошкой пытался садок зацепить.
Было жалко до слёз. Проклиная волну,
Что прошла, и смогла наш улов утопить,
Не теряя надежды, поглубже шагнул,
И конечно нашёл, зацепил, ликовал!
Но недолго... Уж как я потом ни тянул...
Но вдобавок ещё и блесну оборвал...
Мы с отцом друг над другом смеялись до слёз
"Хапнем рыбки...", - он множество раз повторял.
И уже я не мог обижаться всерьёз
На волну и за то, как он сеть проверял.
Пел мотор, притираясь к нелёгкой стезе,
Оставляя сомнительный след за кормой…
Мы летели в пространстве, жалея язей…
Наш садок, волей случая, стал им тюрьмой…
Улыбались, в глаза друг на друга взглянув,
Наслаждались красивой широкой рекой.
Хорошо быть душе в жизни сладком плену...
И земля велика... и на сердце покой.

Этих дней чистый свет ярким солнцем в зенит…
Лишь в моей голове есть и больше нигде...
Только память, пускай ненадёжно, хранит
Уходящие глубже круги на воде.

17.08.2018