Генри Лонгфелло. Ковш смерти, испитый Олафом

Генри Лонгфелло

КОВШ СМЕРТИ, ИСПИТЫЙ ОЛАФОМ

Весь день они были в деле,
И стрелы над морем пели,
Но страсти не откипели -
Никто не простил обид.

Все залито кровью алой,
И тело на тело пало:
Кого-то копьё достало,
А кто-то стрелой убит.

Как щепки, суда теснятся,
И недруги жаждут драться,
Бросают мостки, стремятся
Взять Змея на абордаж.

Считай, Норвегия, раны,
Плати свой долг океану -
Печален удел твой бранный.
Но где теперь Олаф наш?

Стоит на корме покуда,
Но копий град отовсюду,
И камни летят, и чудо,
Что он до сих пор живой.

Друг Кольбьорн под камнепадом
Меж копий, летящих градом,
Прошел, встав с Олафом рядом,
И щит выставляет свой.

Вот Эрик, дрожа, бледнея,
Собою едва владея,
Взошёл на палубу Змея -
Теперь он отмстит сполна.

Метнулась полоска стали -
И вмиг паруса упали,
Как падает в Оркадале
Заснеженная сосна.

"Где Олаф?" - он всюду рыщет,
Толпой помыкает, свищет -
Так егерь медведя ищет
В чащобе со сворой псов.

"Припомни ярла!" - кричит он.
Но - явь это или спит он?
Двух Олафов рядом зрит он,
Двух царственных близнецов.

Не видел Кольбьорн спасенья
Как только в волнах теченья,
И с  шепотом утешенья
Вперед он влёк короля.

Две купы кудрей атласных,
Две мантии ярко-красных
И два близнеца прекрасных
Метнулись вниз с корабля.

Увидя враги из лодки
Щит Кольбьорна, во все глотки,
Обрадовавшись находке,
Вопят они: "Олаф! Вот!"

А гле-то, от них далёко,
Точь-в-точь самоцвет в широкой
Оправе кольца-потока
Щит Олафа вдаль плывет.

Я слышал молву такую,
Что снял он броню стальную,
И, словно траву морскую,
Ее океан помчал.

Но старцами стали дети,
И больше никто на свете
Ни днем, ни при лунном свете
Его уже не встречал.