я всё помню крики мальчишек, играющих под окном

я всё помню: крики мальчишек, играющих под окном
как ты раздраженно пытался дознаться «а что потом»
как я отвечала, что многое вряд ли расскажешь ртом
ведь я же сама изучила слово, и слово — мой инструмент

полжизни я рою вслепую и ощущаю себя кротом

ощущаю себя в тюрьме;

я всё помню: как утром ходили за кофе, и он обжигал гортань
как к вечеру я на полу рыдала, и ты говорил мне «встань»
и все эти драмы казались важными, вынь — и тот час же смерть
и в каждую было чем крыть мне, но я не раскрыла рта

не мыслила и посметь;

я всё помню: как мы напивались и строили планы свалить на юг
как я обещала быть здравой но — бах — и опять трою
кричала, что жизнь для меня не ценна, но скажут — спасу твою
а утром желала смерти,

да что там — сама убью;

я всё прочитала: про жертв и садистов, стокгольмский синдром, абьюз
но ты приходил, и как будто в столетнем склепе включали блюз
и сколько во мне это живо — я столько же с этим бьюсь
как будто бы рою подкоп из себя, но рою десертной ложкой

и вроде так часто бывало страшно, что я уже не боюсь

что просто темно и тошно;

я всё помню: как не было диких сцен или зря прочитанного в ночи
как ныла такая тоска, что нет для сравнения величин
как всё обратилось в горе, бараном уставилось и молчит
и ведь по закону не может исчезнуть импульс, да так, чтобы просто — пшик?

...но каждый свой сон прихожу в крематорий
и роюсь в большой печи

и нет там не то что любви этой сучьей —
но даже
моей
души.