Между нами

Помню всё:
все имена
и все свиданья.
Ты не веришь?
И не верь.
Но это – данность.
Ни обманывать, ни врать –
                не по натуре.

По утрам всегда варю я кофе в турке
для себя,
поскольку никого в постели.

…Три из тех,
             я слышал,
                сильно потолстели.
Две болеют – увлекаются нарзаном…

Обожаю утром кофе с пармезаном.
Обожал бы я и ту, что спит у стенки,
только пусто в доме.

…Бродят чьи-то тени:
то ли те, кого я помню,
                то ль иные –
две лежат в углу,
                наверно, те,
                больные.
Та одна,
        какой забыть не хватит силы,
среди тех, по ком уже отголосили.

А другая,
у которой круглый почерк,
говорили, что одна…
                но был сыночек…

Память, лица, имена,
                былые даты.
Реки,
         полные вина,
                бурлят у дамбы –
давка, как с утра в метро,
у водостока.
Память, полная тоски,
но не восторга.

…Руки, плечи
               и лекальные извивы –
написала мне она, мол нету визы,
а не то бы прилетела
для чего-то…

За окном туман фатой прикрыл болото.
Средь травы –
          мельчайший жемчуг в паутине.

…А ещё одна грустит по бригантине –
поседела, но всё мнит себя Ассолью…
А десятая –
                всё с до-ре-ми-фа-солью,
но не помню:
                то ли скрипка, то ли арфа…
как травиночка тонка –
                с ней было жарко.
И не только:
                интересно с нею было…

Двух, как бездна, затянули недра быта…
А одна –
тележно колесит по свету:
пусть со скрипом,
    но зато всегда по ветру:
тут неделя,
                а потом
                и там – неделя,
незаметно так и годы пролетели.


*
Незаметно насчитал уже
тринадцать –
знак несчастья:
то ли плакать,
то ль смеяться…
Незаметно так и жизнь –
почти по краю.

Я всех тех, о ком вот тут,               
совсем не знаю:
напридумывал с тоски
                в углу за печкой.

Не встречал,
                не видел,
                не стоял со свечкой –
всё фантазия,
                ети её,
                больная…
или смелая…
          а, может быть, шальная.


Не замечен.
         Не причастен.
                Не засвечен.
Вот сейчас бы…
Только незачем.
И не с чем.
Ни здоровья.
                Ни настроя.
                Ни желанья.

Жизнь неслась…
И пронеслась бы лёгкой ланью,
но летучих,
                как матёрых обложили.
Так
     в кругу флажков кровавых
                мы и жили:
то – нельзя,
         и то – не надо…
                Не потворствуй!
А теперь уже –
                ни форсу и ни ворсу.

Не копытят иноходцы табунами.

Я один такой
(сугубо между нами).