Блокада. Мертвецкая в Измайловском соборе

Два старика смерзаются уступом,
Опёрся. Вылез. Нам не привыкать.
Карабкаемся, ёрзаем по трупам,
Верёвки, словно цепи. Не поднять.

Елей и кровь мешается с тротилом.
Сирена возвестит последний путь.
Морозное дыхание клубило,
Тяжёлый дух, текучий, словно ртуть.

Культи. Огрызки. Скрюченные пальцы.
Младенчики в картонных коробах…
Возносятся  под купол ленинградцы,
шматки железа в рёбрах, в головах.

Изгрызенные крысами  ручонки,
Кишочки – задубелая лапша…
Шатается над  трупиком ребёнка,
От голода бессильная  душа.

Багровый рот. Оскал. Глаза - стекольца,
не голова - расколотый горшок.
Блеснёт под гимнастёркой комсомольца,
Нательный, материнский образок.

От голодухи сизая  икона,
Далёкий гул тяжёлых батарей.
Растёт, растёт, смерзается колонна,
Сплетённая из  тысячи смертей.

В свинцовые, изломанные  стёкла,
Буравится, сверлит  воздушный бой
Глядит Иисус, от ужаса поблёклый,
Зажмуриться не может… боже мой!

Из неба,  прямо в жерло  гекатомбы,
Пикирует  железный Азраил
И сыплет, сыплет, сыплет, сыплет бомбы!
Куда там сера адова! Нет сил…

Нарочно представлять такую муку!
Ударом пулемётного кнута,
Господню сыну  отрывает руки,
От старого, бессильного креста!

Молитва об одном. О нём! О хлебе!
Зенитка у часовенки  трещит.
И каждый  труп всё ближе, ближе к небу…
В пробоинах на куполе. – Тащи!

27. 08. 2018г.
Пятаченко  Александр.