На яву и во сне

В ударах грома трепещут травы.
В зависимых связках скрипят тарелки.
Почин за почином лишь косточка слаще
Хрустит за домами, пустыми складами
и в болотах-дорогах,
Притворяя улыбку и горстку искрящихся
тёплых слюней.

Плавящий взгляд растренянно топнет.
Скользкий бокал вприпрыжку на стол.
Свистят заведённо рабочие руки
Вздымаясь над телом, блеща между делом
сжимая в объятиях
Славных, живых, неподдельных, немых,
но открытых людей.

Дремучей тоскою пустеют коробки.
Бессвязных оценок ширится ряд.
Гербом потирая пустые желудки
Червём проживают идею без шутки,
Плескают в себя мочевиной из утки
рыча, стиснув зубы,
Последний талончик что запал между досок
на чердаке.

Соломенный замок затих с давних пор.
Последний огонь престал греть звезду.
Угрюмый наряд расхищает приказ
Отстаяв свою мзду, подобляясь глисту,
Заполняет собой в каждой щелке покой
обрекая себя
В новый раз, в каждый раз, в горький раз возвращаться
в наточенный плуг.

В ударах грома колышатся травы.
В уютных лучах греются ветви.
А там - далеко, плещутся рыбы,
Резвятся детишки, читаются книжки,
так, там - хорошо!
Открываются веки, уловивших на веки тот сладкий и праведный
сахарный сон.