Я научился просто жить...

Людмила Воробьева.«По первому своему жизненному призванию Андрей Душечкин, безусловно, артист. Драматический. Яркий. Сформировавшийся. Никем иным он стать просто не мог, ибо родился в театре, в актерской семье… Театр вошёл в него генетически. Сегодняшний Душечкин – литератор, чью книгу держит в руках читатель, человек ищущий, мятущийся, сомневающийся во всём и в себе самом – в первую очередь. Фрагменты его произведений (он так и пишет – фрагментами), подобны на вспышки озарения, рождённые измученным подсознанием. Они кратки и пронзительны, откровенны и неподдельно правдивы. Такое нельзя выдумать. Просто беспокойная совесть вслух заговорила о вечном.
Творчество – потрясающая вещь, то уникальное качество, чем мы проявляем себя на земле. И А. Душечкин как творческая личность стремится выразить себя максимально разносторонне, пробуя и проявляя во многих художественных ипостасях.
Стихи эти убедительны философской парадоксальной глубиной, они приоткрывают тайну двоякой загадки вселенной, пронзающей всё наше бытие, состоящее из противоречий и контрастов.
Произведения А. Душечкина отличает лаконизм, чувство такта и меры, та природная скромность, что даётся человеку от рождения; авторские тексты не перенасыщены излишней детализацией, они скорее скупы до филигранной чёткой простоты. Поэзия лишь тогда становится настоящей, когда обретает свою исконную почву. В произведениях А. Душечкина неотступно присутствуют два отражающих или взаимоотражающих объекта, а точнее, три: писатель – зеркало – читатель. Параллель скорее философская. К примеру, обратим внимание на стихи, написанные им в 2018 году. Они очень разные, но есть и объединяющий момент – их связывает моментальная вечность, ощущение полёта, устремлённости в наше завтра. «Два неба» – символическое название новой книги поэзии А. Душечкина, посвящённой Ирине Костьяновой, включающей произведения 2018-2019 годов. Бескрайнее небо, странствующие облака обволакивают все поэтическое пространство, соединяя небесное и земное. Небо высокое, таинственное и великое, если долго в него смотреть, то ты обязательно в нем отразишься и полетишь, забрав с собой самое дорогое. Так в одноимённых стихах «Два неба» мы видим отражения любви как бы в отдалении, любви, разделённой во времени и пространстве, но она приближается, и неуловимое чувство горечи, не лишенное светлой надежды, рождает единый образ влюбленных.
Как видим, произведения о любви наполнены душевной и физической болью. Бывает ли вообще счастливая любовь? Любовное прозрение настигает лирического героя в стихотворении «Я не буду с тобой никогда… / За окном тишина и дождливо… / Как туман растворились года, / И лежат за спиной сиротливо. / Но однажды холодный октябрь / Нам подарит случайную встречу…» – и, если предмет любви вдруг исчезает в реальности, то в природе и в жизни он остаётся, как в зеркале. Подтверждение этому мы находим в стихах поэта: «Я тебя потерял, / Я тебя навсегда потерял… Только я не скажу… И в глаза мне посмотрит / Золотисто-печальная осень…» Нельзя не отметить, что категория философичности, внутренняя сосредоточенность меняют окраску произведений, взгляд поэта становится более пристальным, а строка более выверенной и основательной. У него нет претензий на величие, нет амбиций. Потому и напишет кратко: «Я научился просто жить…» – жить по-ахматовски мудро и терпеливо, заглядывая вглубь себя самого. Здесь неслучайны и стихи «Молитва» – раздумья о конечности земного пути, когда «напрасно слезами прощенье вымаливать / Будет всё, как написано в книге времён…», когда «одинокому сердцу» остаётся лишь «попросить тишины и предутренний сон…» – всё происходящее в мире закономерно и предопределено свыше, как в экклезиастовой книге судеб.
Человеческую жизнь поэт представляет, подобно живописцу, иллюзорно и призрачно, хотя на самом деле жизнь гораздо обманчивей. Великие полотна умеют хранить бесценные краски веками, когда в действительности можно увидеть обратное: «И краски стёрлись и ушли / С твоих картин…» Буквально в каждом стихотворении чувствуется рука мастера-живописца, создающего импрессионистические сюжеты, чувственные и неуловимые. Какое у любви лицо? Возможно, такое: «Дождь бросил капли на стекло, / Словно художник на картине / Нарисовал твоё лицо, / И в этой мокрой паутине / Отчётливо, словно живой, / Дождливый вижу образ твой…/ И дождь всё шёл, бросая краски…» Используя сочетание контрастных цветов: белого и чёрного, красного и жёлтого, он поражает графическими непроизвольными переходами и весьма неожиданными слияниями: «Зачем ты так светишься в этой тоске… / Как белое солнце на чёрной доске, / Как красные камни на жёлтом песке…» – где предстают все краски мира, будто на полотнах К. Малевича с его пластичными фигурами, с его захватанным многими руками «Чёрным квадратом», с его трагической жизнью-смертью. Лишь он и искусство – бесконечное отражение времени и эпохи. Или, скажем, такой неповторимый и сюрреалистичный сюжет произведения из новой книги «Два неба»: «Пойдём с тобой гулять по облакам, / Пойдём бродить / По крышам и домам, / Как на картинах, что писал Шагал, / Прислушиваясь к призрачным шагам… / Уйдём с тобой до самых до небес, / Туда, где солнце очертило круг, / Соединив касанье наших рук…» – перед нами, волшебно написанный А. Душечкиным, – немеркнущий сюжет влюблённых с их безудержным фантастическим полётом, с их восторгом и надеждой.
По своей природной, органической сути А. Душечкин – лирик, тонкий, образный, предельно открытый, исходящий переполняющей его нежностью. Лирический герой А. Душечкина живёт этой первозданной красотой, будучи очарован миром, он истекает чувствами, роняя свои «янтарные слезы любви». Нетленны слова Экклезиаста или Проповедника о том, что «есть время разбрасывать камни, и есть время собирать камни». Концентрируют внутренний образ, внутреннюю уверенность в себе, набирают силу, свежее звучание и новые стихи А. Душечкина, стихи более зрелой поры творчества, соединяющей и поэзию образов, и поэзию философских понятий. Надо отметить, их поэтический диапазон достаточно широк: лирика пейзажная, гражданская, городская, любовная, философская, нашедшая своё яркое отражение в книге «Два неба»: Чтоб обрести приходится терять, / Закон извечный трудностей пути,
Предать, оставить, притвориться, лгать, / И все это затем, чтоб обрести...
Судьба метафоры и судьба человека пересекаются, и мир, благодаря контрастам, ищет и находит желанную гармонию. Да, и о судьбе самого поэта может красноречиво сказать всего лишь одна строка, вобрав в себя его искомую суть: «Я жил, как мог, на всю аорту». Вероятно, поэтому приходят и стихи, природу которых нет смысла объяснять, как нечто непостижимое:
Я, наверное, заблудился / В этой сказке, где мы вдвоем...
Белым лебедем притворился, / Тихим озером стал, дождём.
И однажды, пряча тревогу, / В безнадежно уставших глазах,
Ты поймешь, что я стал дорогой, / Чтоб остаться в твоих шагах.
Поэзия как искусство слова всегда ищет спасительный выход и жаждет примирения с окружающей действительностью. В древние времена музыка и поэзия были неразрывны. Удивительнейшего музыканта и рисует вдохновенное перо поэта: «Клавир блистал, попеременно / Рождая ноты в такт вселенной, / И музыкант, паря над миром…», – отрешаясь от всего земного, «на пороге света / Внимал лишь Богу одному». «Жизнь – это путешествие, к которому надо относиться бережно и светло», – сказал он когда-то. Что же ещё примеряет с повседневной действительностью – кроме путешествий? Кроме поэзии? Кроме музыки? Конечно, живопись. Художники. Искусство без слов, безмолвное, молчаливое. Жизнь и искусство, отражая друг друга, стремятся к вечности, что А. Душечкин и попытался выразить в новой книге «Два неба». Живописно, наглядно и зримо, смелыми мазками пишет поэт и стихи: «Я чувства, как траву, скошу / И подарю карандашу, / Красив, торжественен и чист, / Их заберёт навечно лист…»
Поэзия – максималистическое явление, особенно лирическая. И А. Душечкин – максималист, которому приходиться принимать эту сложную эпоху, беспощадную к одинокой человеческой душе, испытывающей чувство неприкаянности среди всеобщего разлада. Сегодня вошло в моду, стало тенденцией времени – философское осмысление бытия, слияние философии и литературы. «Сквозь толщу дней и толщу лет, / За поколеньем – поколенье, / Бредёт, шатаясь человек, / Уже уставший от рожденья…Брёл человек всегда один, / Туман веков во тьме глотая, / Задумчив, странен, нелюдим, / Пройдя сквозь ад, не зная рая…»– вовсе не для счастья и наслажденья, о котором так печётся наша обезумевшая планета, и не на пиры он зван, а для искупленья и покаянья он пришёл сюда. А. Душечкин, вне всякого сомненья, – поэт, ещё таящий и открывающий в себе новые скрытые возможности, о чём в периодических изданиях, на интернет-порталах заявляют о себе произведения 2019 года, безусловно, актёрская профессия даёт ему колоссальный заряд энергии. Память древняя, память человека о себе самом, идущая из самих глубин земли, когда твоё собственное «я» – это какие-то сплошные отражения, проснулась и восстала в стихах А. Душечкина: «Я был когда-то деревом / И листьями дыша, / Я слышал шевеление / Речного камыша, / Стоял один под временем, / Впитав всю влагу рос, / Корнями, сердцем, теменем, / Навечно в землю врос». Отражение вечного видел его лирический герой, когда «склонялся над рекою», когда, «как в зеркале стоял», «надежду оставляя» птицам и всей многоголосой вселенной, чутко отзывающейся на зов его одинокой души, жадно вбирающей звуки и краски этой земли.
Красота – эстетизм в сочетании с правдой – великая сила, составляющая сущность реализма. Совесть и правда – жизненное и творческое кредо А. Душечкина.

Андрей Душечкин   28.01.2021 14:20   •   Заявить о нарушении