Мой отец в сорок восьмом - проза

2.
   Мой отец в сорок восьмом родился. Тяжёлые времена - послевоенные.
   Про голод и разруху все слыхали, а вот про то, как росли наши отцы, а у некоторых и деды - не все, потому как семейное положение в каждой ячейке общества было разное.
    У моего отца, например, было четыре сестры и три брата, и все - единокровные. Эдакий - минисадик в отдельно взятой сельской избе. И творили они там, что хотели, пока ихние отец с матерью, мои дед с бабой,  во полях, да во садах, да во прочих  трудовых промыслах были - младшие старшим доручались.
   А старшие что? Тож - дети! И погулять охота, и пошалить, и на речке с соседской пацанвой искупаться... Всё было. Было и такое, когда в избу детворы набивалось, аж стены шатались.
    А один раз, это мне уже сама бабушка рассказывала, возвернулась она домой раньше времени, а её там никто не ждёт. Старшие в огороде на яблонях "висят", младшие из окон дома за ними выглядывают, самый младший на полу сидит и во всё горло орёт, а над ним люлька пустая подпрыгивает, того и гляди по макушке достанет, а к люльке верёвка привязана и через окно в огород тянется. И чем громче малой вересщит, тем сильнее из огорода за ту верёвку дёргают.
   Бабушка как ахнула, так и поразбежалися все, кто мог убежать; младшие, что в избе были, по углам запрятались, а предпоследненький сидит за столом и плачет голосно, а убежать или уползти не может. Бабушка его на руки взять хочет, а он от лавки не отдирается - прибит гвоздями по подолу рубашёнки к доске намертво и столом к стене притиснут для пущей верности, чтоб не сполз, в случае если ткань рубашонки той порвётся.
   Так и стоит перед глазами эта картина. Умел отец рассказывать, да и бабушка, коль разговорить её, много чего могла вспомнить. А я слушать умела - как губка впитывала. Сейчас детворе своей рассказываю и в пример привожу.
    Тяжело было всем, но не жаловались, жили, плодились, к светлому и доброму тянулись, учились по мере возможности, поддерживали друг друга, хоть так - верёвкой через окно, гвоздями к лавке, но не бросали друг друга - помнили, что - в ответе, что - придут родители и спросят. А спрос суровый был, похлеще угла - трудом и кожаной двухлёсткой наказывали, ремешок такой из кожи, до середины вдоль разрезанный, в деревянную ручку вставленный, чтоб удобней хлестать было. Жестоко, но - справедливо. Может потому и выросли мои дядьки и тётки такими трудолюбивыми и ответственными? Как знать?