Станция Марьина Роща

Станция «Марьина Роща»

Вчера поезд проехал станцию метро «Марьина Роща», не открыв дверей. Он как обычно притормозил, засеменил мелкими шажочками, мы все встали и пошли к выходу: я, мужчина сорока лет с кожаным портфелем, две розовые девушки с короткими стрижками и айфонами, старушка с сумкой, из которой торчала голова копченой кеты и еще человек пятнадцать.
Поезд постоял на станции, подумал, но двери не открыл и помчал до Бутырской. Хотя все в вагоне заметили странное происшествие, никто ничего не сказал, никто не проронил ни звука, никому не пришло в голову судорожно жать на кнопку связи и истерично орать машинисту, что мы едем мимо, только у старушки копченая кета в пакете чуть приоткрыла зубастый рот.
Я представил Судный день. Он начнется также. Все москвичи буду ехать на работу. Читать Сенчина и Пелевина, сидеть в социальных сетях, лайкать Тимоти и Бузову, слушать Монеточку и Гречку, и тут вдруг, без объявления, все поезда вместо следующих станций отправят в длинные светящиеся туннели, в конце которых будут стоять ангелы в фирменных желтых жилетках метрополитена и производить нехитрый отбор. Причем, по каким принципам он будет происходить, москвичам будет непонятно. В Рай попадут и любители Рахманинова, и Славы Сэ. Видимо никого наверху не волнует, что ты на самом деле здесь делал, главное чтобы электронные тестеры в руках ангелов светились зеленым цветом.
На Бутырской весь вагон, молча, перешел на противоположную платформу и дождался обратного поезда. Мне думалось, что обратный поезд тоже проедет Марьину Рощу, но он остановился, и машинист весело и немного развязно, с хрипотцой Высоцкого произнес: «Станция Марьина Роща, следующая станция Достоевская».
Мы вышли из вагона. Мужик с портфелем посмотрел на часы. Я тоже посмотрел на часы. Вдруг это был временной коллапс. Все произошло вне времени и пространства, в параллельной Вселенной, но к счастью все опаздывали на пятнадцать минут.
#вхбред


Двадцать лет спустя

Я встретил его на тусовке через двадцать лет. Он все это время никуда не выходил, поэтому увидеть его было неожиданно и радостно. В годы нашей юности его стихи отдавали Бродским, но звучали свежо и мило, поэтому он пользовался всеобщим признанием и уважением.
Потом он куда-то исчез, а мы все копошились в этом уютном поэтическом мире, где невозможно понять, кто враг, кто друг, кто кого любит, а кто ненавидит, но все связаны невидимыми нитями, которые приходят в движение в дни несчастий и взлетов.
За столь долгое время его забыли в нашем поколении, и, вот, стало быть, молодежь позвала его на свои встречи, что было отрадно. Отроки и отроковицы, оказывается, интересовались не только теми, кто был на виду, но и теми, кто, как Борис, находились в темноте своего мирка, никуда не выходя и ничего не желая.
Он сразу предложил выпить. За двадцать лет, что мы не виделись, я растерял от водки многих друзей, поэтому я лишь пригубил рюмку, а он заглотил залпом граммов двести, отчего язык его развязался.
Говорил он быстро. Я помню стародавние беседы об Иванове, Ходасевиче, Ювачеве, Поплавском, Вагинове. Здесь же он рассказывал о работе, о семье и мне, конечно, было интересно все это слушать, но я, то и дело, ловил себя на том, что мое внимание отвлекается. Я переводил взгляд на молодых людей, прислушивался к их беседам и где-то на пятнадцатой минуте утерял нить разговора.
Потом Борис выпил еще коньяка и виски и прилег в кресло, уснув там. На сцену выходили молодые поэты и поэтки, читали стихи и верлибры, атмосфера всеобщей заинтересованности и радости парила вокруг, и когда подошло время для выступления Бориса, я понял, что разбудить его крайне сложно.
Все кричали: «Борис, Борис», — я даже толкнул Бориса в бок, но он не слышал, когда же кто-то из отроковиц поднял его, то он медленно оглядел зал, и мне показалось, что он не понимает, где находится и что от него хотят.
И все-таки Борис вышел, покачиваясь, но вышел и стал читать с айфона, в котором долго и нудно искал стихи.
Это был Борис, да это был Борис, но какой-то забытый. На протяжении всего его выступления я не мог понять, новые ли это стихи или старые, хороши ли они или посредственны, стоит ли мне хлопать или не стоит, и попросить ли у него книжку, которой у него наверняка не было. В конце Борис поклонился. Зал поаплодировал. Борис подошел к фуршетному столу, еще выпил, опять сел в кресло и снова уснул.
Так он и полулежал до самого конца. При закрытии кто-то вызвал ему такси, и он уехал в свои ****я, еще на двадцать лет.
После вечера я шел по темным переулкам и все время меня преследовала мысль, что всё, что мы пишем, имеет странную ценность или даже вовсе не имеет никакой ценности.
Просто раз в двадцать лет кто-то новый и незамутненный копается в наших отходах и вдруг находит что-то, как ему кажется, нужное. Тащит на свет, и разглядывает это, как черный копатель, под яркими гнетущими фонарями.
#вхрассказы


Коту в этом году не повезло. На дачу он не попал. Я ухожу в 8 на работу, в 19 прихожу, кот весь день сидит взаперти. Сначала я думал, что он по мне скучает, тем более, что каждый вечер он требует общения. Откроешь дверь, и кот ходит за тобой как собака, трется, мурлычет, но вот проходит минут 40-50, и я для кота не существую. Попробуй только его тронь. Поцарапает на хрен.
Также и утром. Я должен после будильника гладить кота десять-пятнадцать минут. Потом я для него ветошь. Хочешь, иди на работу, хочешь, вали на дачу.
Еще кот следит, чтобы я не ложился слишком поздно спать. Ровно в 23-00 начинается кошачий концерт. Типа, хватит читать, хватит смотреть футбол – в кроватку. Если я не ложусь, то кот носится по комнатам и визжит. Стоит мне лечь – успокаивается. Но спит не под боком, а на отдельной подушке.
#вхбред