Сидней

                *Сидней*

               



На холодных на камнях, где ветер волны подымал кидая
В бездну их опять: со страшным свистом, и вытьём. Был
Берег волн и гор. И солнце там не так сияло. Не долго грела
Из небес и исчезала в тучах век. Кои часто повисали над
Землёю этой странной. И посмею второпях вам поведать
Этот сказ. И не сетуйте на то, коль пропущено словцо.
В рифме я профан большой. А грамматика увы, не мой конёк
Скажу напрямик. Все события давних лет уже забыты много
Век. И я б тоже позабыл, но в бурях сумрачных годин, когда
Был всегда один; на память мыслю оживляясь мне приходил
Вот сей рассказ. Какой услышать мог я раз, из уст безгрешных
И святых: да будет вечная память о них. В душе моей её глаза
И как в прежние часы, в минуты радостны утех благословенный 
Ихний свет всегда на домною с малых лет.  Дыханием нежным
И родным согрет был Мама я тобой. Ты образ счастья, сладких
Снов. И эти губы и глаза, не позабыть мне никогда. Тебе
Спасибо Мама за всё. Лишь от тебя любовь со мной.
«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Ну вот я отступил от мыслей тех, что в буйном сердце с юных
Лет тревожат  чувства, и любовь что не воспрянут больше вновь. 
И я бесспорно в сказку эту частицу внёс своей мечты. Хотя
Я знаю наперёд; ей не воплотится в мире сём. А потому
Мой удел, лишь только в поэмах ощущать счастья свет.
«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»   

Сейчас же давайте мысленно взором, перенесёмся на
Берег морской. В край неведомый, чужой. Там вольны витязи
Живут. И славой храброю меча, завоёвывают на жизнь
Средства. И в этом виделась им радость, жить по традициям
Предков славных. Мечом крушить и бить врага. Без жалости
И не щадя огнём истребляли все дома. Итак, уж раз им
Привелось, на остров дальних берегов причалить вдруг чтоб
Запастись провиантом на долгие пути дни.

И вот теперь я хочу вам поведать: кто обитал на сей земле.
Куда незваными пришли воинов смелые ряды.  В то время
Не было людей делящихся на этнос как ныне везде. Там языки
Лишь разделяли, людей земли на кланы разны. Из той общины
Поселения лишь один был молод, крепок, горделив. Остальные
Из мужей были в преклонном возрасте уже. Была у него мать
И сестра. Он любил их всей душой. И оберегал как только мог.
Не ведая что пришелицы у них на земле: охотой заняты были
Все. Оленя он стрелой поразил, и после начал меж всеми
Его поровну делить. Тем самым временем в избах незваные
Гости ковырялись: всё тащили не разбираясь. Где семья ржи,
А где овса всё прихватывали про запас. Девчонку малую дитя
Нашли под печкой в угольках. То была юноши сестра. Осталась
Видно баловать, укрывшись в тайном месте чтоб поиграть.
Грубая рука её за кудри берёт, она от боли завыла крича, руками
Ногами пытаясь вырваться из цепкой руки. Пока визжанием
Томясь девочка сопротивлялся в слезах. От эха звонкого в лесу
Услышал зов сестрёнки брат. Сорвался с места как гепард,
И вот уже он у крыльца, бросает нож он во врага. И криком
Диким не щадя нагой обидчика пинает в пах. В пылу забытый
Он в борьбе. Его хватают из-за спины, и руки вяжут на крест
В миг. И вот не может он дышать. От ярости сердце рвётся
На пополам. Но враги лишь потешаются над ним. С ухмылкой
Тычут на юнца. Мол ты идиот, или баран.
Вот забрали всё с домов, и вожак их покрытый               
Сединой велит взять чужака с собой.

И тут молвит слово он, вперив взор на юношу свой:
Мол ты братец молодец. Храбрые сердцем нужны мне.
Будешь с нами плыть по свету, и ведать что жизнь
Игрива. И порою что болит, радость после вносит в нашу
Жизнь.

Парень молча про себя понял мыслю все слова. Ветер дунул
В паруса, и умчал их по волнам. Но с печалю на лице,
В даль кидал прощальный взор. А на веждах из очей в след
Удаляющейся земле, слёзы злобы и тоски по ланитам
Долго текли. И предчувствовал он, что воротится ему не
Суждено.

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Вот прошли уж стороной много лет с тех пор; как пленник
Молодой, был заброшен злой судьбой на корабль боевой.
Где потом он отличаясь в ратном деле, и в бою выручал дружину
Всю. Сыном звал его вожак, и любил и уважал. Так тянулись
С года в год их скитания кругом в акваториях разных вод.
Но однажды привелось им причалить в тех краях, где гостили
И не раз. Подносили им девицы; белолицы и юны мёду полные
Рога. Ели, пили всё с полна. Гостям рады были там.

(Хозяевам говорит вожак)
Так в этот раз пришлось: погостить хотим у вас.
Счас зима, и ветер хладен. Мы до лета переждём, коль
Согласны в друзья приютить на время нас. Благодарны
Будем вам.

Что ж (хозяйка говорит) все мы рады видеть вас. И примем вас,
И приютим; как ближайших, как родных. И вниманием и едой,
Не обделит вас никто.

--------------------------------------------------------

Мой дружок простит меня, что без имени к нему
Обращался там и тут.  Имя Янис подойдёт для морских 
Дел мастеров. Представьте празднество в разгаре. Изобилие
Чудных лакомств что на свете только есть. Где салаты, где
Подливы с пряностями стол ломили. Удивляя хладный взор.
Ну а про вина нету слов: поцелуй девицы даже не сравнится
С сладкой чашей, что наполнена каймой по краям и каплет
В пол. Пир стоит уже горой. Все уж пьяны за столом. И мой
Янис меж столов хмелю в сон уж погружён. И не зрит пока того
Чудно ясного лица, что склонилась над главой. На лице его любя
Гладит; брови и страсти вняв. Кто ж красавица сия, умолчу
Покуда я. Пробудившись Янис вдруг видит, путами как
В сеть связан кем-то крепко здесь. Повернул он головой:
Видит девицы стоят, и одна из них при всех улыбается
Пуще всех. Он тут сразу с горяча захотел путы сорвать.
Но уж силы нет такой. Дева с нежностью глядит. Подошла
К нему сома, на колени молча встав, развязала все узлы:
И к подружкам снова шмыг. Янис же к ней устремил взгляд
Исполненный любви. Она поняла его. И не слово не сказав,
Ретировалась словно лань. Он остался горевать, и о ней лишь
Размышлять.
«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Как то дружным за столом объявляют: что давно кто-то
Сватался на малой здесь девчонке озорной. Из дружины
Был сей воен, и силён и стоек волей. Но прошли уже лета;
Та девчонка подросла. По закону без любви должно было ей
Уж стать: коль не другом так женой, земляку таков закон.
Ка бы был он сердцу мил, сей назначенный жених то печали
На лице не найти и в мрачный день. Но когда ведь нет любви,
Солнце в небе хоть сияет, но душа всегда страдает.
 (Лишь о том, что где-то есть, твой избранник жизни всей).
Вот так думала она Сидней милая моя. Кротко брови чуть
Подняв, лишь смотрела на него, на любимого душой.
Янис вихрю чувств весь обуян, сердце рвёт от горьких ран.


Но застолью есть венец. Муж с женою под конец удаляются
В покои, сладкую негу попивать и любовью лишь дышать. 

Перед этим Янис скрытно в спальню ихнею прокрался.
И за шторой ждать остался появления новобрачных. Мыслю
Только  лишь одной, выкрасть Сидней и умчатся  с ней
В край иной. Ну а если вдруг придётся кровь пролить,
Или с жизнью расстаться. Не жалея и о чём, он готов пойти
На всё.  Так пока что на уме, Янис думал лишь о ней.
И томился в ожиданий рокового или полюбовного конца.
Этой сцены в жизни сейчас вы не встретите, а жаль. Мы не
Верны, мы не честны в своих чувствах и словах. В этом
Бренном, хладном мире не найти уж никогда; не любви,
Не пылких фраз. Без корысти, без вранья. Чтобы душу как
Цветок, получить в любви залог. И досадно хоть скули, что
Прошли те времена: когда Ромео и Джульетта сочетались
В ласке вечной. Канули те лета в море вод. Где любовные часы
В море этом сочтены. И под жизнью раковой погружаются
На дно. И лишь волны с глубины пеной белой нам потом,
Напоминают нам о том; где-то ''там'' жила любовь. А теперь
Постылой жизни мишура обволакивает всех нас. И куда не
Кинешь взор: пошлость, хамство лишь цветёт.
«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»» 
   
В освящённой опочивальне ложе общей для любви Янис
В муках весь застыл. Ну вот есть: он слышит скрип. Дверь
Спальни отворив появляется чета. Сидней первая вошла.
И за нею страстным взором с предвкушением обладания
Всех плодов любви создания, появляется супруг. Янис вышил
Из-за шторы вопрошает Сидней он:
Я не буду вам мешать, прежде чем я жизнь оставлю.
Лишь одно хочу узнать, Сидней любишь ли меня.

Сидней милая моя помрачнела как луна: между небом и луной
В час затмения тоской. Но проходит сразу тьма, Сидней вновь
Опять светла.               

Сидней- Ты помнишь Янис дорогой мой первый взгляд    
Любовью полн. Когда пред тобой на коленях встав, от
Пут озорства освобождала тебя. С первых же мгновений
Встречи с тобой, я поняла ты суженый мой. И после всегда
Я мечтала о том, чтоб убежать с тобою куда-нибудь за край
Земной. Лишь бы все лета судеб, ты был бы только мой
До издыхания сердец. Твоим согрета я теплом, и не былою
До сих пор проявленим чувств ; что в сердце
Измученном пригрелись. Тебе моей жизни исцелитель;
Скупой, невзрачной и пустой стремилась я со всей душой.
И томилась день и ночь, что жребий выпал мне судьбой, быть
В объятиях мне чуждых. Презреть их ласки как горький стыд.
И думать, думать про себя когда же Бог возьмёт меня.

Пока Сидней всё в волнений лила слёзы в словах сожалений.
Её наперсник как зверьё (понять нам мужа должно всё ж,
Нрав пылки, ревнивый обуздать не легко), огонь в глазах
Воспламенил. И смотрит гневно на неё, вынимает с ножен
Клинок,  не дрогнув злобной рукой вонзает в сердце ей без
Слов.
Её прощальные слова- Янис, я люблю тебя.
А её палач сам удивлённый своей жестокостью позорной;
Умчался ветром в миг в окно.
А Янис скорбно закричав её неистово к груди прижал.
Янис- Нет, не уходи. Прошу тебя. Ведь я люблю, люблю
Тебя.
И впился он в её уста, что свела смерть уж навсегда.
И в пав отрешенность от жизни сует он погрузился
В муки сердец.
Янис- Дышать, и видеть свет где нет пленяющих очей.
Где нет стремления души для страсти сердца и любви.
Прижатий рук в объятий час. Прими ты млечность и меня.
Вот то сердце что для любимой простится с жизнью не
Справедливой.

Движением резким снизу в верх, вонзает в чрево нож
Он бранный и лишь успев Сидней обнять, челом к             
Прекрасному лицу он весь отчаянно прильнул.
«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»
 
Вот теперь дрожит рука; и не знаю как мне быть. Вот опять
Любовь ушла, и быть может навсегда. Нет печали, нет тоски.
Но душу мою иний покрыл. И знобит, знобит меня от темени
До пят. Что, откуда эта боль мне увы и невдомёк. Сотворил
Я грёз мираж, и сам поверил всей экстаз. А потом рассеял их
Хладный ветер яви лик. И теперь я с пустотой подружился
Как с тобой, воображение моё. Некогда в былые лета, я лобзал
И верил слепо деве той, что за красой укрывала лишь расчёт:
Хитрых замыслов своих. Но теперь мне ни ласки, не посулы
Девы страстной не внушают ту приязнь, что рождала грёз
Мираж.               
         9/октября/1988.год.