Ещё раз о Вселенных...

...его труба играла. Нет, не вальсы.
Он слово это знал, но - не умел,
и знал об этом, но, как мог - пытался,
и дул, как мог, в пронзительную медь.

...пять простеньких, известных всем аккордов -
он кнопки гнул, надеясь их сыграть.
Он не читал чужих стихов, и мертвых
поэтов чтил, но не тревожил прах.

На пульса нить нанизывая строки,
он плёл из них цветные кружева
и нёс их Ей, застенчиво и робко,
и в них добра и счастья Ей желал.

Не будучи певцом и музыкантом,
он дул в трубу разорванной души,
он был усталым и немного -  странным,
он, как умел, старался петь и жить.

...Она была Вселенной, и планеты
стремились мчаться по Её следам.
Каких там только ни было "поэтов",
какие звёзды зажигались там!

Какие там галактики сгорали -
о том известно Ей, и только Ей...
А он, наивный, на трубе играя,
ни грамоты стиха, ни нот не зная,
напрасно полагал Её своей.

И вышел срок, сошлись на небе звёзды,
Вселенная пошла на новый круг.
...смешной, усталый, маленького роста,
он шёл, прижав к губам свою трубу.

В холодном безразличии Вселенной,
среди чужих и равнодушных Солнц,
внутри трубы его душа горела,
которую он Ей так долго нёс.

...летят века и световые годы,
мундштук примёрз к расплавленным губам,
а он живёт среди своих мелодий,
и для Неё поёт его труба.

...вы скажете: "И проще можно было!
К чему трубы заржавленная медь?"
Конечно, можно, но...
Вот так любил он.
А по-другому - не сумел уметь.