Неслыханное перевоплощение никогдашка

Какая  мерзкая  ситуация,
Не  мог  представить  я  такого  горя:
Пришла  со  старостью  релаксация -
В  трудах,  и  в  отдыхе – сплошные  боли.

Мне  сноса  не  было,  я  уверовал,
Что  не  касаются  меня  законы,
Что  всяко  справится  с  главной  стервою
Моя  невиданная  оборона.

Года  менялись,  но  всё  по-прежнему
Функционировало  в  организме,
Для  миллиардиков   неизбежное,
Конечно,  по  фигу  моей  харизме.

А  если  сбои  вдруг – это  временно,
Не  идеальна  же  регулировка,
Мне  точно  выдана  свыше  премия,
Меня  ведь  смастерила  не  штамповка.

Но  учащались  знай  отклонения –
И  неожиданно  я  обнаружил,
Что  верховодит  процесс  старения,
Меня,  совсем  как  всех,  выходит,  рушит.

Ещё  храбрился,  питал  иллюзии,
Самовнушением  с  судьбой  боролся,
А  тут  как  грянула  революция –
На  правду  вечную  я  напоролся:
Срубил  в  нокдаун  меня  кондратий-друг,
Когда  проверился – букет  болезней,
Неисчерпаемое  истратил  вдруг,
Теперь  к  землице  мне   лететь  отвесно.

Тогда-то  понял  я  с  несомненностью
Безмерность  глупости  своей  банальной
И  взвыл  от  страха  ближайшей  тленности,
Вполне  естественной,  но  ненормальной.



До  этих  пор  простая  история,
А  дальше – просто  сказочное  чудо,
Но  бесконечность-то – вещь  просторная,
Вмещает  всё,  хоть  и  поверить  трудно.

Однажды  я  взгрустнул  по  привычному,
А  находился  тогда  в  магазине,
И  услыхал  слова  нетипичные,
Которые  меня  враз  поразили:
- Есть  утешение,  но  волшебное,
Не  больно  сладкое,  но  всё  ж  утешит,
Мои  слова – не  умалишение,
А  безутешному  тебе  надежда.

Я  оглянулся  на  говорящего:
Мужчина  средних  лет  с  нормальным  взглядом,
Как  все,  с  покупками,  ненавязчивый,
На  экстрасенса  непохожий  дядя.

На  взор  мой  выразительный  ищущий
Он  предложил  приватную  беседу,
И  вот,  из  супермаркета  вышедши,
Мы  чинно  с  ним  на  лавочку  присели.

Он  рассказал  мне  сказку  желанную.
Но  абсолютную  невероятность,
И  хоть  податлив  стал  на  обманы  я,
Но  не  свихнулся  всё  же  во  всеядность.

- Я – представитель  мира  нездешнего, -
Вещал  мой  визави  вполне  обычно,
- Мне  свыше  сила  дана  безбрежная –
Переводить  в  иную  сущность  личность.

Ты  смерти,  как  и  все,  ужасаешься,
Но  не  отстанет  эта  неизбежность,
И  вот  явился  последний  шансик  твой,
Ведь  нечего  терять  душе  мятежной.

Перемещу  твоё  «я»  в  животное,
С  дельфиньим,  например; менталитетом,
В  таком  обличье  сколько  угодно  ты
Отныне  будешь  жить  на  белом  свете.

Дельфины – развитые  создания,
Чуть-чуть  попримитивней  человека,
Насыщенное  существование
Я  гарантирую  тебе  навеки.

Я  понимаю,  что  ты  не  веришь  мне –
В  такую  ахинею  кто  поверит?
Но  можно  безопасно  и  бережно
При  множестве  свидетелей  проверить.

Тебя  я  мог  бы  вовсе  не  спрашивать,
Но  очень  важен  для  меня  твой  выбор,
Попробовать – затея  не  страшная,
А  испытаешь – и  сделаешь  вывод.

Но  я  испытывал  ошарашенность,
Так-сяк  прикидывал – не   получалось,
Мираж  к  реальности  приноравливал,
С  натуги  даже  ощутил  усталость.

Понятно,  что  фигня  пустяковая.
Но  всё-таки  попытка  ведь  не  пытка,
И  дельце-то  совсем  не  рисковое,
Пускай  без  пользы,  но  и  без  убытка.

Тут  мысль  пришла,  но  мысли  читающий
Додумал  за  меня  и  мне  ответил:
- Не  выполнимы  твои  мечтания
О  чисто  человеческом  бессмертье.
Я  не  сумею – при  всём  старании,
К  тому  же  не  имею  полномочий,
Конкретное  у  меня  задание –
Ты  ж,  покумекав,  поступай,  как  хочешь.

Сплошные  тайны,  но  мне  уж  по  фигу,
Попробовав-то,  можно  отказаться,
Да  на  худой  конец – лажа  полная,
Впервой  мне,  что  ли,  дурачком  казаться.

Собрав  родных  и  близких  компанию,
Я  поучаствовал  в  эксперименте:
Инкогнито  мой  лёгкими  пассами
Лишил  меня  сознания  моментом.   

А  после  я  воскрес  в  невесомости
В  уюте  позабытой  мной  стихии,
Подумал,  помнится: «Что  за  новости?
Какие-то  все  чувства  не  такие».

Пошевелился – пространство  плотное
Податливым  охватом  расступилось,
Парящим  над  землёю  пилотом  я
Себя  вдруг  ощутил,  скажи  на  милость.

Пятном  в  волнах  светило  распластано,
Вокруг  меня  летают  рыбьи  стаи,
И  звуков  изобилье  ужасное.
И  взгляд  туманит  пелена  густая.

И  тут  же  оклик  услышал  родственный,
Не  слышанный  пока – но  сразу  понял,
И  вскоре  обзавёлся  знакомствами,
Среди  своих  себя  я  узаконил.

Дельфинья  жизнь  сначала  устроила,
Потом  же  показалась  тесноватой,
Настолько  ощущеньями  скромная,
Что  с  непривычки  явно  скучновата. 

Назад   вернулся,  вполне  распробовав
Простой  животной  участи  нюансы:
Не  то – но  лучше  уж  жизнь  загробная,
Хотя  б  дельфином  навсегда  остаться.

Ох,  как  же  в  теле  родном  болезненно,
А  ужас  смерти  боли  пострашнее,
Всё,  принимаю  решенье  трезвое –
Уж  лучше  я  бессмертно  озверею.

Расстраиваться  особо  нечего,
Коль  в  мир  иной  уверовать  не  смог  я,
Но  сожаленье  о  человеческом
Перед  потерей  напрочь  не  заглохло.