Дань случайности

*
Осень. Апостольская тоска.
На небе навзничь распят закат.
Зажата собственная рука
в собственной руке.
Лица-туманы лиц-а-блака
И одиночество на века…
Из чердака…
на чердаке…
Собственная рука в руке –
Просто рефлекс на рукопожатье
с собственной тенью…

*
Лбом к стеклу…
Мокрые листья. Мокрый асфальт.
Мокрая ночь.
В такие ночи линяют стихи
и птицы вырождаются в мух.
И на висках – тополиный пух,
вызывающий аллергию души,
вылезшей посохнуть и соскользнувшей
по касательной со лба.

*
Мы учились видеть на ощупь,
А во сне видели небо, черное небо
в иголочных дырочках звезд.
Огромный наперсток души.
А звезды
на небе –
лишь последствия нежелательных столкновений…
… и сито небес для фильтрации глупых идей…
… и новая боль – всего лишь тычок в темноту…

*
Сны. Сны. Сны. Не более чем.
Зачем вам небо в руке
лишь оттого, что кому-то
оно показалось в овчинку?
Пьяная моль в нем проедает плешь…
Зачем вам лысое небо
на срубленной голове?

Сны. Сны. Сны. Не более чем.
Лишь сеет как в решето
сухими дождями –
пепел или мука.

(Бред или просто любовь?)
и как она далека…
нам уже все равно…
и сквозь облака

Небо смеется. И бьется. И сыпется вниз.

*
Небо, небо. И небо.
И где-то за гранью холста
Желтое озеро, похожее на…
Ч Т О?…

Если в нем когда-то тонули звезды
И купались ленивые львы…
(Глупо: львы не любят купаться,
а звезды тонуть…)
Так вот.
Если в нем когда-то тонули звезды
И купались ленивые львы…
Я молчал. Это желтое озеро
с розовой пеной
(А может, лучше с голубой?)
И то и другое… Но что банальней?)

Оно смывает сны так легко,
как иная вода
память следа 42 размера
И   Т. Д.

Есть ли что-нибудь более ненужное,
чем сны о снах
И желтые моря за границами холста,
где только небо. Небо.
И небо…