В гостях

                Сестре Наташе

В деревню… В отчий дом… А то уж
Не спится… Ртищево – гуд-бай.
И вот «Газель», а не автобус
Везёт меня в закатный край.

Хозяин «тачки» экономит
На ГСМ. И клинит дверь.
А пассажирам не до дрёмы –
Не автострада, а рубель.

Какие тут уж разговоры:
Не прикусить язык – не факт.
Сварливой бабкою рессоры
Ворчат на старенький асфальт,

И – ох! – как их упрёки едки.
А мимо – с помпой (мерси, бес?)
Асфальтовы мелькают «детки» –
Toyota, Volvo, Mercedes.

Сегодня в Ундольщине праздник.
Я нынче вырвался сюда,
Где ворон тишь немую дразнит,
Рыбачат вётлы у пруда,

И бороздят – в арендном – тину
Зеркальный карп, карась, амур.
Всем миром строили плотину,
А «рыбка служит» одному.

Но до сих пор – зачем? – лелею
Надежду я в душе своей,
Что эти избы – мавзолеи
Предоброй родины моей.

Не нужно Кейси быть иль Вангой –
Исход банален, очень прост,
И время вынесет останки
Раздумий горьких на погост.

Полынь… Изба… «Хромая» лавка…
Икона… Печь… Дух – нежилой…
Журнальный столик… Книга… Павка
Корчагин. Он тут – свой герой…

Кукушкин крик – намёк упрямый:
«Пора домой, мой друг, ку-ку».
И как к плечу, когда-то, мамы
Прижмусь щекою к косяку

И постою минуту, две ли…
«Прости, родимый дом, прости…»
И осенив крестом все двери –
В дорогу. Вот и погостил.

А за прудом седой, небритый,
Остановлюсь, прощанье для –
Как у разбитого корыта –
Перед оврагом. Сказка, бля…

Не лёгок шаг, не те уж силы.
Букет невзгод, но грусть – бедней:
Знать, утром в Храме помолилась
Сестра с любовью обо мне…

В халате чёрном ворон пишет,
Как заключение УЗИ:
«Воскрес покойник на кладбище…
И на Пегасе – по Руси…»