кружениe

Остаются стихи, остальное уже размело -
просто ветер подул и осыпались желтые листья.
И стучатся они, словно бабочки ночью в стекло,
и разносится запах, тоскливый, надрывный, смолистый.
Вроде, лето ещё, только первый осенний намёк -
утром чай горячей, и губу обжигаешь спросонья.
И вернул бы жару, и терпел бы её, сколько мог,
только выбор не твой - и сдаёшься на милость сезону.
Это август в разгаре, последний из трёх королей,
уступающий трон сентябрю - обладателю злата.
И потянутся певчие птицы в места потеплей,
и отыщут убежища рыбы в чешуйчатых латах.
Задувает уже, дорогая, летят мотыльки
по ночам и колотятся в стёкла, хотят отогреться
у губительной лампы. А листья кружатся, легки,
приникая к стеклу силуэтом, похожим на сердце.
Дорогая моя, не печалься, что всё пронеслось
в беззаботном кружении - золота много осталось.
Что стихи... Написались, когда потаённая злость
перешла постепенно в привычные боль и усталость.
И не спится ночами под запах древесной смолы,
обожженные губы не ищут ответных касаний.
А на окнах сердца - велики и малы... и милы
так настойчиво, так неоправданно, так несказанно.
Ничего не останется, в чашке чаинки горьки,
одинокий фонарь загляделся в окно, не мигая.
Ну о чем говорить, если пишется с новой строки -
дорогая мoя...  дорогая моя... дорогая.