Член бригады

Заждался, от меня сей член расплаты,
Поведать вам о нём, друзья, пора.
Первый по облику, заслугам и оплате,
В квалификации любимого бугра.

Бугор со мной наедине делился,
Что, мол, уйдёт он скоро – «за и бал»,
Но как-то вяло, я б сказал – «пассивно».
(Я ничего, друзья не намекал).

Часами член стоял в дверном проёме,
Как над холстом мадонны Рафаэль;
Ваял он шпателем неспешно, хладнокровно
("Уже" которых нет уж шпателей).

По всем параметрам, он был просто мэтром;
И даже тот, кто раз держал «общак»,
"Сидя" в Элладе, с мэтром, непременно,
Сверял работу, каждый жест и шаг.

Меня же Мэтр, как рядового члена,
Усердно и нещадно костерил:
-- Иль «делай» так, как надо, непременно,
Или, чтоб «на хер» немедля уходил.

Я задержался как-то на объекте,
Найдя приличный, незначительный предлог;
Включил все лампы… Созерцал и так, и этак,
Его творений недоступный потолок.

Не мог понять я тайну совершенства,
Того «величия» и «силы мастерства».
Такие ж впадины, бугры на каждом месте…
Стоял. Смотрел я, как баран на ворота.

А он творил всегда самозабвенно,
Чайку лишь отхлебнув часок-другой;
Денёк-другой -- на даче у «Гиены»,
Вернувшись, угощал нас всех травой.

Рассказом часто удивлял, хоть и не новым,
Кто нас впервые в перекуре навещал,
Как он, достав две фляги самогона,
Казачье войско щедро угощал.

Нас медом баловал он часто, хошь-не хочешь...
Неспешно ложкой в такт нам всем махал.
Лишь стоймость мёда с банкой (но не больше)
С братвы себе он скромно возмещал.

Высоцкого он пел, порой, «интимно»:
Я, мол, «поля влюблённым постелю».
Даже бугор вдруг загрустит, «взаимно».
(Не намекаю. Просто так мелю).

Носил гитару за Бугром он неустанно,
Повсюду: в дождь, в жару и в холода;
Вещал народу: «не дорос», мол, (постоянно)
И у Бугра поехала «балда».

Его труды оценивал он втрое,
Разумной больше, чем он мне платил…
«Петрович» полностью писал,
                Что льстит, не скрою;
Себя же скромно – эР вместо «Равиль».

Когда ж узнал я: Мэтр – есаул «Донского Войска»(!)
Не мог уж тут восторг сдержать никак.
Спрсил, мол, Разина не чувствуйте ль потомком?
Он усмехнулся: «Это пройденный этап».

Когда ж рубил он резко, въехав в споре:
«Закрыта Тема!», «Всё!», «Вопросов нет!»,
Я уверял себя, что это просто здорово!
В походе – так. «Тушил» я тут же «свет».

Учёл он вывод «пройденных уроков».
«Хрестоматийно» всю бригаду подбивал,
Был я отчислен без излишеств и мороки,
На основании, что всех я «за и бал».

Ему одно лишь напоследок и сказал я,
Разочарованно так, а не с целью – злить;
Мол, если предки – казаки, то -- что вязали…
Потом в Москву Степана Разина везли.

Там атамана порубив на части,
Скормивши псам, вернувшися на Дон…
Стал ты идейно Вегетарианцем,
Духовной пищею тебе -- «подножный корм».

Наверно уподоблюсь стукачу я,
Хоть не стучал, клянусь, по стенке, не долбил;
Но только напрочь отвалилась штукатурка,
Вся та, что накануне Мэтр лепил.

Задел её случайно «грек» наш (стойкой),
Какого Мэтр учил и опекал:
«Свет и Любовь»… и свет тушил в бытовке…
(Я ничего, друзья, не намекал).