Небесный батальон

Небесный батальон

Смерти посланница –
Пуля шальная.
Рока избранница,
Нравом дурная.

Штык – молодец,
С пулей не дружит.
Его любит боец,
Он в бою ему служит.

Сталь вороная
На солнце сверкает.
Страх нагоняя,
Врага устрашает.

Предки, бесстрашно,
С ним в атаку ходили,
Штыком в рукопашной,
Фашистов разили.

Яростно, смело,
С криком «Ура!»,
За правое дело,
Громили врага.

Так их в бою
Всегда побеждали.
В едином строю,
На них набегали.

Сколько бойцов
В том бою полегло.
Безусых юнцов,
Кому не везло.

Слёз не скрывая,
Комбат их считал.
Тяжко вздыхая,
Что – то шептал.

Будто, он споря,
Себе возражал.
Страдая от горя,
Имена называл:

«Ваня, сынок,
Ты тоже погиб,
С тобою кавказец,
Друг твой Сагиб.

Как так случилось,
Что вас не сберёг.
Смерть, что взбесилась,
Допустил на порог».

Взглядом недвижным,
Они в небо смотрели,
Словно, там в вышнем,
Что – то узрели.

Дрожащей рукой,
Им глаза закрывал.
С щемящей тоской,
Слёзы глотал.

От всего батальона
Немного осталось
И те похоронным
Делом занялись.

Седовласым комбат
На виду у всех стал.
Если б встретился брат,
То его не узнал.

Воротник гимнастёрки
Петлёй, горло давил.
Будто шёл быстро в горку,
Воздух жадно ловил.

Он себе не простит,
Что приказ им отдал,
Немцев дот подавить,
На убой их погнал.

Но тот самый приказ
В штабе был дан ему.
«Не исполнишь, - был сказ, -
То расстрел на кону».

«Что я грудью своею
Всех бойцов не прикрыл,
Горько так сожалею,
Лучше б трусом прослыл.

Вы меня обгоняли,
Зарывая собой,
Зная, то понимали,
Что я нужен живой».

В блиндаже, одиноко,
Похоронки писал:
«Сын ваш в бое, жестоком,
Смертью храбрых он пал».

Сколько писем таких
Он, не помня, писал.
После каждой из них,
Только, тяжко, вздыхал.

Голова тяжелела,
С каждым мигом сильней,
Так, что в ней всё кипело
И стучало больней.

За столом он уснул,
Провалился, как в яму.
В её темень канул,
В ту бездонную самую.

Ничего не боялся
Он в жизни своей,
Только здесь испугался,
От падения в ней.

Ему снилось, что падал
В кромешную тьму,
Но вопрос себе задал:
«Что со мной, не пойму?

Смерти я не страшился,
Но паденьем своим,
Будто с жизнью простился,
Страхом этим гоним.

Как достигну дна ямы,
То в него я упрусь
И подпрыгну я прямо,
К свету снова вернусь».

Так и сделал он сразу –
Оттолкнулся от дна,
Где ни зги видно глазу,
Тьма царила одна.

Всею силой стремился
Подняться из ямы,
Где вверху засветился
Свет, ему столь желанный.

Из неё, пулей прямо
На небо взлетел,
Светом весь осиянный,
Всё вокруг обозрел.

Солнца не было там,
Но повсюду светло.
Он не верил глазам,
Что вокруг всё цвело.

Так весною сады
По земле всей цветут
И потом всем плоды,
С лихвой принесут.

Он солдат видел строй,
Кто в бою том погиб.
Ваня там был живой,
С ним кавказец Сагиб.

Из его батальона,
Все живые и рады,
С кого снял медальоны,
Представляя к наградам.

Как с иголки одеты,
На всю грудь с орденами.
Лица светятся светом,
Поверх них реет знамя.

Сонм святых караул
Чеканит свой шаг.
Как гроза, слышен гул –
Прочь бежит всякий враг.

В оконцовке парада
Подошёл к ним комбат.
Всех обнять хотел кряду,
Кто стоял, ровно в ряд.

«Так мне радостно стало,
Что сынки мои живы,
Невредимы, ни мало,
Веселы, шаловливы». -
 
Комбат им сказал
И от радости плакал,
Слёз своих не скрывал,
Их стыдиться не стал.

«Что отец наш родной,
Ты плачешь о нас.
Пусть высокой ценой,
Мы исполнив приказ,

Удостоились славы
Небесным Отцом,
Кто покрыл наши главы
Вечной жизни венцом.

Не кручинься, комбат, -
Сказал ему Ваня, -
Ты тому будешь рад,
Что погибли мы в брани,

За Отчизну сражаясь.
Здесь героями стали
И молиться стараясь,
Чтоб вы живы остались.

Мы же будем небесным
Твоим батальоном
И у Бога одесным,
Станем вашим заслоном

От смертей, тяжких ран
Тем, кто скоро погонит
Всех врагов до тех стран,
Кто от ига их стонет».

Он очнулся от сна,
Помнив всё, что приснилось,
А тепло, как волна,
По телу разлилось.

Сердце ныть перестало,
На душе был покой.
Ведь им лучше там стало,
Остаться в жизни той.

Знал он точно теперь -
Там сынки, в небесах.
Где открыта всем дверь,
Где творят чудеса.