Муравей и Стрекоза- двести лет спустя

Минуло двести с лишним зим холодных,
Со дня нотаций трудового Муравья,
Но Стрекоза и далее в делах амурных,
Порхает летом дальше без  жилья.

Она в отменно ярком перламутре,
В безоблачности отведённых тёплых дней,
Порхает примою в  театре,
В котором трудится горбатясь Муравей.

От эволюции земной сподобилось красотке,
Быть легкомысленной красавицей в чертах,
Доставшихся лишь редкостной кокотке,
С умением видеть мир в фасеточных глазах.

В них тридцать тысяч мелких глазок,
Обзор сканируют без преломлений круговой.
Весь спектр известных на планете красок,
Её процессор принимает мозговой.

В нём явно наши терабайты вариаций,
Куда и как, и вниз и вверх,
Проказница при этом- вершина анимаций-
С изяществом красивым совершает грех.

Невидимый таинственный компьютер,
Планирует полёт, как в формуле один.
То над водой она проносится, как скутер,
То реактивно вверх летит, как Аладдин.

Какое чудо в мире насекомых,
Полёт технически не повторим никем.
На лопастях всех полноприводных ведомых,
Летит она практичней всех систем.

А на лесной подстилке наш трудяга,
Снуёт без устали,  иголки ворошит,
На самом деле этот  бедолага,
Уж так не прост и лыком он не шит.

Вот где развитие достигло эпогеи-
В стоящем тереме под лаврами сосны.
Вот в этом доме-  в правах урезанные геи,
Содержатся лишь только как рабы.

У каждого есть срок отмеренной по роли жизни,
Живут тут месяцы, а кто-то и года,
Но долгожителям нет пенсии для скуки-
С зари и до зари- тут вечная страда.

Разведчики по лесу в поисках добычи,
Шныряют незаметно день деньской,
И вот уже бежит к огромной дичи,
Отряд головорезов  гиперзвуковой.

Здесь рабство процветает в чёрном теле,
Спецназ ведёт невольников домой,
Они размером для захватчиков- как дети,
Но тут никто не одержим слезой.

Строители латают в храме дыры,
А няньки бдят личинок в кладовой.
Какие им  достанутся мундиры-
Лишь знает центр у Матки мозговой.

Сложнейший мозг у многоногой крохи,
Способен обучаться действиям других,
Без школьной бестолковой суматохи,
А лишь в процессе наблюдений всех своих.

Мораль известной старой басни,
Проходит нитью сквозь века,
Но Стрекоза всё крутит шашни,
Ей карой стала всё же красота...