Горькое

Я с детства ощущал  себя изгоем,
вороной белой, сыном без отца.
Писал стихи про счастье и про горе,
и верил в жизнь, до самого конца...

... Они пришли. Уже ломают двери,
мой старый дом безжалостно круша.
Умело бьют и радуются звери,
что улетает прочь моя душа.

Потом везут, под крик охраны пьяной,
под резкий свист свирепого хлыста,
на холм , где свежевырытая  яма,
где палачи хохочут у креста,

где две мадонны в чёрном тихо плачут
и ждёт поэта «справедливый» суд,
где голос Бога ничего не значит,
и где стихи от смерти не спасут.

Толпа кричит в стотысячное горло:
«Казнить его! Он наш покой  украл!»,
а я лежу беспомощный и голый,
и знаю, не дожить мне до утра.

Судья мордастый в балахоне новом,
стремясь быстрее жизнь мою отнять,
пролаял сипло приговор суровый:
« Поэта-вора на кресте распять!»

... Накрыли Солнце чёрным покрывалом.
В долине эхо молотком стучит.
Крест подо мной намок от  крови алой
и ловко бьют убийцы-палачи,

вгоняя гвозди в тело, как в ботинки.
Кричит во мне от ужаса Любовь,
пытаясь скрыться глубоко в затылке,
и боль везде, одна Сплошная Боль!

Прошли часы и стало, вроде, легче.
Пропали звуки, запахи и свет...
.... и только дамы в чёрном тихо шепчут-
- Поэт убит, поэта больше нет...


        7 августа 2018  Rabat