Хмелиада или Исповедь скомороха на заданную тему

ПЕСНЯ ПЯТАЯ

ТОЛМАЧИ ЭПОХИ    

«В Греции аэды
Всем о Трое пели.
Петь за ними следом
Стали мы – о Хмеле.

Но не путать с Хмелем
Даже нас, бродяг,
Мы-то не умеем
Ползать на бровях!
 
Волю нам превратную
Хмель принёс с собой.
Бьёмся как о ватную
Стену головой.

Тропами окольными,
Окружным путём
К волюшке с оковами
Новыми придём»...
               
Это скоморохи –
Толмачи эпохи.
Если и соврут,
Ложь, – да разве тут?!

«Мы обид бы рады
Вам не нанести,
Если режем Правду-
Матку, люд, прости!
            
И вольны все вроде.
Только не един
Наш народ – в народе
Раб – не господин.

Мало знал лишений?
Стал всего лишён!
Для всех зол мишенью,
Бедолага, он»...

«А царя наперсникам
Сходит всё с руки.
Под хмельные песенки
Всех влекут в манки.

Вот кому свобода!
Злая благодать.
Плату по полгода
Могут не давать!

И не под запорами,
Волей сатаны –
Мы как под затворами –
Воли лишены.

Все мы подневольные,
Хоть и не рабы.
Мы об думки вольные
Пооббили лбы!»
               
Рай в объятьях ада,
В розе – по змее.               
Время Хмелиады
На родной земле!

РВАЛ И САМ РЮМАШКИ!               

Снова на Пожаре
Или на Манеже
Весело, пожалуй,
Вместе поманежим.

Но не жди оваций,
Не все гребни в шерсть.
Было нас двенадцать,
А теперь нас шесть.

Здесь Ефрем с Петрухой,
Пров и Ерофей.
Всем бы не по слухам
Вникнуть в суть вещей.

Больше всех Ерёма
Дразнится–дерзит –
Просто нет уёма! –
А в словах сто сит.

Скоморохи-братцы,
Любим собираться,
Где людей полно,      
Любим пить вино.
               
Вот и нынче вечером
Бьём столу поклон.
«Помните, как Меченый
Ввёл сухой закон?!   

Трезвости блюститель,
Был он у страны –               
Тот ещё спаситель:
Хмель вам – от слюны!»
               
«Ну а сам-то оный,
Что ж, не доставал
Втихаря флаконы,
Пробок не сшибал?
               
Рвал и сам рюмашки
Мишка без промашки!
Под грибочков противень
Сам, небось, не против.

Над страной колдуя,
Тайно негодуя,
Заглотнёт малёк, –
Вот и нормалёк!» 
               
«Что ему чекушка?
Помочить макушку.
Нет, у нас элита
Счёт ведёт на литры!»   

«Как зато смелели
От его речей.
Без питья хмелели,
Ну, и без харчей!..
               
Думали: вот витязь,
Не варяжский, свой!
Думали: провидец,
Дядька с головой!»
               
«Светочей, кумиров
Повергай, народ!
Показали миру
Каждого испод.

В смутном самосуде,
Под развал страны,
Все мы стали судьи,
Все – как без вины».

«Все в той были-небыли
Кем мы только не были?
Кто непогрешим,
Сами уж решим.

Всех вождей кусали.
Что такое вождь?
Понимать все стали:
Вождь – большая вошь!»

«Стало нам не страшно
С Мишей нашим милым.
Бей–круши вчерашних
Идолов–кумиров!   
               
И как будто прах
С намолота мук –
Стряхивали страх
С онемевших рук!»               
               
«По' лбу вмажь половником
Идолопоклонникам!
Но какой шустряк –
Ввёл в закон сушняк!
               
Сам себя ославил!
Сам себе в осуд
В очередь поставил
За поллитрой люд!

Отпускали зелье
В полдень после двух.
Каково с похмелья?
Тут испустишь дух!               
 
Дал нам волю Меченый
Языки чесать,
Вволю только нечего
Стало попивать!»               

ГНАЛ НА ВСЕХ ПАРАХ

В небе старый месяц –
Золотой ущерб.
И серёжки свесясь
Серебрятся с верб.               

Лес туманной дымкой
Вдалеке встаёт,
Сизенькой косынкой
Тает небосвод.               
               
С палкою калика,
В рубище одет,
Ловит в лужах блики –
Мнимый блеск монет.

Случая удачного
Всем привычно ждать.
А с окна кабачного
Далеко ль видать?   
_ _ _

Нашу речь услышал
Старина Прокоп –
И вмешался, бывший
Знатный рудокоп:

«Больно переменчивым
Сделал Миха Меченый
Время перемен –
Всех и всяких мен!
               
Разве в том промашка,
Что не вволю дал
Нам он рвать рюмашки?
Нет, в другом провал.

Русь он, птицу-тройку,
Гнал на всех парах –
Делал перестройку,
Правя на рысях!

(Запрягали долго.
Так уж повелось,
Не подправив толком
И не смазав ось!)   
               
По нему и вышло:
Всё разрешено,
Что законом-дышлом
Не воспрещено!

Парил тройку-птицу,
Подменял узду –
Не остановиться! –
Прямо на ходу.

Стали разбегаться
Кони – он вдогон!
Не помог тут, братцы,
И сухой закон».

«Батюшки вы светы!
Горби Русь погнал
Впереди планеты
В гибельный провал!» –
               
ГАСНЕТ БОЖИЙ ГЛАС               

В разговор встревает
Старина Антип.
Сип ему мешает,
Он с войны – тот сип:
               
«Вот тайфун в графине!
Вот ведь сатана!
Неспроста в Берлине
Рухнула стена!
               
Вводит, значит, Меченый
Нам сухой закон,
Сам у них в Неметчине
Глушит под бекон!

С Горби нас надолго
Запад, правя бал,
Всех опутал долгом –
В кабалу загнал.

Сам-то Горби бойко
Славный снял нектар –
Брал за «Перестройку»   
С миру гонорар.               

Там себе втихую
Все дела вершил,
А у нас лихую
Гласность гоношил.
               
Вовсе не подсказкой
В добрые дела –
Гласность та оглаской
Лающей была!
               
Всё, мол, не годится!
Вышла зга на свет,
И в передовицы –
Все зады газет!

Разрешили Бога!
Чтобы тут же он
С дьявольским подлогом               
Был изобличён.

Наш народ на святки
Шёл в молельный дом,
Как ходил на б***ки
Поздним вечерком.
               
Мог блеснуть шумихой
Миша между тем,
Да она шутихой
Раскривлялась всем!

Весь наружу вымел
Из избы он сор.
Русь разутой вывел
Миру на обзор!»

«И на этом венике
Выскочил в Америку!
А Руси красу
Рушил на весу!»
               
«Важность Миши мнимая –
Мишура голимая!» –               
В лад вставляет Пров
Пару хлёстких слов.
               
Тут ввернул Петруха,
Неулыбчив, строг:               
«Миха – не по слухам –
С этой заварухой
               
Представлял «пир духа»
Нам – как только мог.
С метою во лбу
Всю страну обул!
   
Как зато захваливала
Горби заграница! –
Не она ль подстраивала
Трон под ягодицы?

Горби перестроенным,
Нам как с молотка,
В очередь застроенным,
Кануть – и пока!..

За какие пени,
Ради чьих он льгот
Свой же на колени
Опустил народ?»
                «Хвалят нас друзья –
Даже им доверья
Показать нельзя
В наиполной мере.

А когда враги
Хвалят – и неистово,
Со всех ног беги –
Дело здесь нечистое!»          

Прогневили Бога!
С гласностью у нас               
Где Его подмога?            
Гаснет Божий глас!

НЕ БОИСЬ, БОРИС!            
               
А в столице с гиком
Борька Хмель возник:
«Ну-ка, накати-ка
Кадку на кадык!»

«Ты гляди, плясунья!
Вот с кем оторвусь,
С нею не спасую –
И спасу я Русь!
               
Огненные губки!
Встанем, лобик в лоб,
Гольную голубку
Прямо в губки чтоб!
   
На балу балуя,             
Буду – к шагу шаг –
В плясовом пылу я
С нею – махом в мах!

Попляшу с девицей               
С этакой взахлоп,
И её, жар-птицу,
Залюблю взахлёб!»
               
Так нагрянул Борька,
Как удар под дых,
Как на красной горке
Нараспах жених.

Чуть с Урала эхом   
Он в столицу въехал
На парах и – жах! –
Вылез на пирах.

И огонь-девица,
Звонкая жар-птица –
Всласть ему и в масть
ВЛАСТЬ и отдалась!
 
В пляс – а ведь не верченый,
Крут – а ведь не крученый,
На ура был встреченный
Людом взбаламученным.

Люд отвык страшиться:
«Не боись, Борис!» –
Помогал решиться:
«С Меченым борись!»

Меченый на Хмеля
Косо стал глядеть:
Надо – и немедля –
Борьку оттереть!

Слава прёт сторицей
К Борьке, – он главой
Главным стал в столице:
«Хмель – наш рулевой!»

Выдал без промашки:
«Все поотменять
Барские замашки,
Как однажды «ять»!

Никому почёта,
Привилегий, льгот.
И кремлёвский чёрный
Заклистирить вход!»

Осадил к досаде, –
Мишке не стерпеть:
«И чего мне ради
На него смотреть?!»
               
Так за чем же стало,
Выдал норов свой –
Да загнал в опалу
Борьку – с глаз долой.

Отошёл, обиженный
Хмель на мир честной.
Отчего ж пристыженный
Миша – сам не свой?

По нему негаданно
Хмель нанёс удар –
«Исповедь на заданную
Тему» он издал. 

Изгнанный, затравленный
Борька не притих,
Не новопреставленный –
Даст ещё под дых!
               
Стал везде за Хмелем
Повторять народ:
Разве мы имели
Раньше недород?
               
Ведь не при товаре
Полки – а в пыли,
Кверху, эки твари,
Цены поползли!

Страждущим с похмелья,
Тем понятней всех:
Лишь с Борисом Хмелем
Будет им успех!

Всем бы, в самом деле,
Нам отвагу Хмеля!
И решили – вместе
С Борей честь по чести.      
               
За него учёные
И весьма никчёмные –
Вот ведь как совпало –
Полстраны гранёные 
Стаканы' сдвигало!

Стала даже рюмка
Нашей вольнодумкой!
Только в этой смуте
Разве всем до сути?..

МЯКИШ–ВЛАСТЕЛИН               

Завертелись взапуски
Вихрем перемены,
Повсеместно запросто
Перешли в измены.

Реял над планетой
Горбин ореол,
А народ ответно
Становился зол.

Заскрипели перья –
Власть добро дала
Сокрушать «имперью
Мирового зла».

То бишь Русь–Россию!
Пусть идёт на спад –               
Рухнет, обессилев,
Весь её уклад!               

На Манеже снова –
Дед ли, молодой –
Каждый вставит слово, 
Все наперебой:

«Да, некосолапо
Он запал на запад!
И не даром там
«Лучшим немцем» стал!» –
               
«Разве с ним для запада
Жито стали жать? –
Золото лопатами
Втайне отгружать».

«Нас чуть не угробили,
Вымахнувших в рост,
А ему от Нобеля
Премию под нос!»               
               
«С Западом не ссорясь,
Перед ним юлил, –    
Миша–миротворец 
Мира нас лишил!»

«Запустил к нам лихо –
И какое – Миха, –
Без войны войною
Реет над страною!»

«Наша Русь расколота,
Зато Горби славят, –
Часом, там из золота,
Памятник не ставят?!»               

Разнеслись от Прова
Два-три крепких слова.
Ну, а на Ерёму   
Вовсе нет уёму:

«Съехал с трона Меченый,
Секретарь изменчивый,
Мишка–властелин –               
Мякиш–пластилин!
               
Сел – да вот оказия –
Трон поехал – о–па!
Справа тянет Азия,
Слева – вся Европа!»
               
«Дайте только улицу,
Вся Европа сунется!»               
«Всё через одно
Вынесет окно!»    

«А ещё Америка
За все члены рвёт.
Дать отпор – в истерику
Грозную впадёт. 

Голова с заплаткою,
Лимонадный Джо,
Горькую украдкою
Попивай ужо!»
       
ВЫПЛЕСНУЛСЯ ЗАГОВОР

Меченого свита   
(Дремлет, кто не спит) –
Старая элита,
Судит да рядит:

«Мы-то каковушку
На его макушке
Всем признали светом
Избранности метой.

Ловко обмишурил
Всю страну большую,
С перестройкой шоу
Закатил большое!   

Взялись хорошо –
Всколыхнулись люди.
И – «процесс пошёл»…
Люди все – как судьи!
Что же с нами будет?!»               

Все слоны отважно
Моськами облаяны.
Неспроста однажды
Вспыхнули окраины.

В подполе поленья
Тлели – вдруг с боков
Русь зажглась в волненьях,
Как ладья с бортов.

Тут наш Ерофей
Вымахнул такое,
Точно он трофей
Выхватил рукою:
               
«Знаться не намерен
С русичами Мерринн,
Президент чухни,               
Немчуре сродни.

Заштормила Балта,
Паруса трещат.
И курантам «баста»
Говорит курат!

Маяком распорем
Мрак, мол, вековой,
Изведём под корень,
Кто не коренной!
       
Взвился Трезубчук,
Возомнил, что гетьман,
Под трезубцем чуб,
Завопил он: геть! – нам,

Мол, без москалей
С ненькой Украиной мы
На земле своей
Станем самостийными!
   
Счёл любой дурак,
Что и сам он умница.
Делай всё и как
Заблагорассудится!»

Скоком от Ефрема
Хлёстко понеслись
Не слова – рефрены,
Настигая смысл:               

«Брат копил на брата,
Сват точил на свата –
Долго прятать нож
Стало невтерпёж.

Как нельзя некстати
Подкатился Хмель.
Не готов к расплате –
Мишка сел на мель.               

А вода – как в сито,
А беда-то – в дом.
Мишка сел с разбитым
У корыта дном.

Старцы возроптали:
«Слабое звено!
Как мы проморгали
В нём двойное дно?

Со своим уделом
Сам смирился он,
Сам себя уделал
В лоб – как скорпион!

И тогда соратники
Рукотряс да Язь,
Мишкины злорадники,               
Взять решили власть.
               
Только Миша на' море
Загорать в Форос, –
Выплеснулся заговор,
Всё пошло вразнос!»

И в страну крамольную
Гром вошёл разрядами,
А в первопрестольную
Армия – армадами!

ОТКАТИТЬ ВСЕ ПУШКИ!   

Воздух предосенний,
Сладкий, медовой,
Дымкою кисейной
Стлался над Москвой.
               
Но пьянящий воздух
Превращался в смог. –
Все туда, где в росах
Лёгких он залёг.

Мир там благодушный,
Тишь вселенски вся.
Лишь щучонок ушлый
Клюнет карася.   

Пялит на смороду
Бузина глаза.
Не орут: «Свободу!»
Не бурлит буза.

Всё там чин по чину,
Рюмочки – чин-чин!
Тут – удары в спину,
Маскарад личин.

Солнечно и ясно.   
Отдыхать бы всем.
А ведь как опасны
Августы в Москве!..

***
Времена сменяются
В жерлах суматох.
Люди измельчаются
В жерновах эпох.

В том переполохе
На мятежный сход
Наши скоморохи               
Подались в народ.               

И Ефрем с Петрухой,
С Провом Ерофей
Вникнуть в заваруху
Силились скорей.
               
Ну, а на Ерёму
Никакого стрёму.             
Этот паразит
Всех передерзит: 
               
«Генеральски лишку
Перегнул Крючок –
Махаоном Мишку
Изловил в сачок!
               
Да и запер в Фо'росе
Среди бела дня.
Не из личной корысти –
Общей пользы для!

Но опять некстати
Выплывает Хмель,
Люд волной в раскате
Обступает кремль.
               
«Батюшки вы светы!
Ох, не ровен час,
Призовут к ответу! –
Трусит Рукотряс. –

Думали, что Миху мы
Уберём по-тихому,
Разберёмся так –
Без ругни и драк.

На морском бы воздухе
Вековал на роздыхе,
Среди яхт и пихт
Малость попритих.

Кончим заварушку!
Что есть духу к Мишке
Срочно, ребятушки,
А иначе – вышка!»

Вот-вот изнеможет 
В страхоте Крючок,
Зуб попасть не может
На' зуб – только щёлк!

«Даже Хмель за Мишку!
Крыть уж нету сил.
Нам, похоже, крышка…               
Всех к себе сманил.
               
А в народе мелют:            
Баста, к сентябрю
Быть на троне Хмелю,
Русскому царю!»

По плечу со звоном
Щёлкнул маршал Язь,
С золота погона
Стряхивая грязь:

«Выводить бы надо –
Уж и сам не рад –
Из Москвы армады,
Напустили чад!               

Откатить все пушки
От кремля до Кушки.      
Нам – признать готов –
Не сносить голов»
    
Вот так самозванцы!
То-то трясуны.
В пекло им податься –
Разве в «Сандуны»?      

Все от перепугу –
Не один Крючок –
Бегают по кругу
И зубами – щёлк!               

«Не пошла пирушка.
Нынче ж прямо к Мишке
Прянем, ребятушки,               
А иначе – крышка!»   
               
И тогда последний
Отдал свой указ
Самозванец бледный,
Кроткий Рукотряс:

«По последней кружке!
И как можно тише
Все откатим пушки
И подъедем к Мише!
               
Блудные, мы в ноги
Бухнемся ему,
Может, не в остроге –
Сядем на дому»...
               
***
«С панталыку сбита
Битвы побоялась
Меченого свита –
И ретировалась!»
               
«Мишкины приспешники,
Старенькие боссы,
Оказались пешками,
Сброшенными с досок».
               
«Старцы взбунтовались,
Да внезапно – хлоп! –
Хмеля испужались,
Ужаснулись толп».

«Власть свою прохлопали
В старческом бессилии.
А ведь место Лобное –
Разве вся Россия?!»

ХМЕЛЬ С БРОНЕВИКА

В кураже хмельном,
А стрезва едва ли,            
С Хмелем Белый дом
Толпы окружали.

К прежней власти лют,
Не боясь погрома,
Скапливался люд
У того у дома.

Броневик возник,
И его под Хмеля
Подкатили вмиг.
Все как ошалели!

Хмель издалека
Виден был народу.
Хмель с броневика
За неё – «свободу»!
   
Был с ним Вислоус
Рядом, ас всем асам,
За неё – за Русь! –
Хмелю вторил басом.

Был и Хасбулат,
Удалой рубака.
С асом сдал назад
Он потом, однако.

Был здесь и Кержак,
Преданный охранник,
Шишаком – кулак,
Дай лишь повод к брани!

Был и молодняк,
Дичь на нюх хватая.
Хмель при нём как як
Был при волчьей стае.

Брали – на ура! –
Браво выгнув груди.
(Хмель их всех убрал –
Это после будет).

И вся мощь армад
Ходом откатилась.
Хмелю под закат
Все сдались на милость.

Так броневиком,
Да всего одним,
Отстоял он дом –
Всю Россию с ним!

Ну и, делать нечего,
Заодно и Меченого
В тот крамольный час
Хмель по ходу спас!..
               
***
Словно оборотные
Стороны медали,
Сразу инородные
Стали даль для дали!

По границам трещины
Лихо поползли.
Межи, что завещаны,
Смяли и смели.
               
А когда победою
И собой пьяны,
Ясно же, не ведаем
Никакой вины.               

Ох, и откровенное
Время переменное! 
Кто темнит, кто нет,
Вышли все на свет.

Время вскрыло вены –
Хлещет с кровью пена.
И вино измен –
Кровью вон из вен!