Глава 7 -Бойся своих желаний из цикла Дух скалисты

Дом Крамеров находился на окраине города. И хотя его называли родовым поместьем, таковым он не являлся. Отец Артура купил его у обедневшего производителя текстиля еще в начале их совместного проживания с Джоан. Виктор Крамер не отличался консервативными взглядами на узы брака, поэтому он надел на палец кольцо далеко не сразу, а после того, как Джоан забеременела Кевином. Виктор заявил сразу, что желает одних сыновей, от девочек одни убытки. Джоан от таких разговоров прикусывала нижнюю губу до крови, боясь разгневать мужа, поворачивалась в постели к нему спиной. И когда муж засыпал, тихо молилась, чтобы ее любимый образумился. После рождения второго сына, чему Виктор был рад, и хвалил себя, что его семя настоящего мужчины, раз родились те, кого он желал, Джоан втайне желала забеременеть девочкой, но, как она не старалась, ребенок не приживался, будто чувствовал, что ему не будут здесь рады, точнее не оба родителя. На второй выкидыш после Артура, врач Джоан запретил ей последующие роды. Этот удар она перенесла не стойко, глубокая депрессия, постоянный слезы, крики, ругань. После этого заключения Виктор и решил купить поместье, чтобы мальчишки росли на воле, а Джоан почувствовала себя лучше.
Говорить, что Джоан оправилась полностью, совершенно нельзя, еще долго, видя чужих новорожденных, она украдкой плакала, так как Виктора с каждым годом ее слезы раздражали всё больше и больше. Но поместье отвлекло ее от пагубных мыслей. Джоан ушла в работу над домом с головой. Переустраивала, перекрашивала, чтобы по ее мнению дом ожил, задышал, почувствовал, что его любят. Но Виктор Крамер так и не оценил ее заботу, желания создать уют для него. Поэтому с каждым годом, Джоан понимала, что дом был только откупом от нее, от ее слез. И сказка закончилась, она повзрослела окончательно, и дом перестал быть гнездом. Артур даже вспоминал моменты, когда мать закрывалась после ссор с отцом, когда он, хлопнув дверью, уезжал к любовнице, и слушала музыку. Но он не сомневался, что она плакала, не желаю показывать свою слабость перед детьми и прислугой. Этот прекрасный в оформлении дом достался Джоан большой ценой, так что в тайне она его ненавидела, но никогда не созналась бы в этом.
После неуспешного обеда, Артур решил провести Аллин по дому. Дом условно можно было разделить на четыре части: где работал отец; спальни семьи и прислуги; гостевые комнаты и небольшая оранжерея, отделенная от сада стеклянной перегородкой. За десять лет в нем ничего не изменилось. Артур остановился у двери комнаты дочери и нерешительно взялся за ручку.
- В детстве, пока я не осознал, как не счастливы вместе мои родители, я испытывал радость от прогулок, мир казался сказочным, а потом он стал бунтующим. В оранжерею мы сходим завтра, не хочу наткнуться на  мать в ней, очередную порцию ссор, боюсь,  мне не одолеть, - Артур убрал руку с ручки двери. Но Аллин открыла дверь сама.
- Она приедет уже на следующей недели, тебе не стоит бояться.
- Я не боюсь, я просто не знаю, как себя вести.
Они прошли в небольшую уютную комнату с шелковыми нежно – фиолетовыми обоями, на которых были нарисованы черные цапли. Кровать возле окна, шкаф с книгами и всевозможными статуэтками. На одеяле лежал плюшевый медведь. Возле кровати пушистый ковер, в котором утопали ноги. У окна стоял низкий стол, на котором аккуратно стопкой находились тетради. Артур огляделся.
- Чувствуется рука моей матери. Кевин сказал, что моя бывшая жена вышла сразу замуж после моего исчезновения, а Джессика осталась жить с моей семьей, хотя, кто мог сомневаться. Ей всего было пять лет. А сейчас шестнадцать. Аллин, я совсем ее не знаю, а она меня. Ну, встретились мы с ней на мгновенье. Из  меня вышел бестолковый отец. Я так не хотел походить на своего отца, - Артур присел на кровать.
- Вышло? – Аллин села рядом, стараясь к нему не прикоснуться.
- Теперь я понимаю, что нет. Никуда нельзя деться от своих корней, рано или поздно они заявят о себе. Знаешь, я много думал о чувстве любви. Есть генетически обусловленная. Она передается с молоком матери. Так я люблю семью. Родных мне по крови. Мать, которая постоянно пыталась вмешаться в мою жизнь. Кевина, хотя он – еще тварь, - Аллин прищелкнула языком, - Да, да, я знаю, что так неуважительно, но нас много связывает, и я  - не лучше, чем он, - Аллин думала иначе, но не стала его останавливать, - Джессика, ради которой я бросился снова в лапы духа. В подростковом возрасте я думал, как я ненавижу отца, он бьет и унижает мать, издевается над окружающими, пытается показать везде свою власть, грубый, жестокий. Но я помню, как он умирал, как он боялся остаться один, как он цеплялся за жизнь, как даже попросил у матери прощения. Я остался со своей яростью, которая переросла в жалость к нему, и даже нелепому чувству любви. Иногда, мне кажется, если бы он хотя бы чуть – чуть был иным, я бы вырос еще большей мразью. Но бывает иное чувство любви: чувства единства и понимания к совершенно чужому человеку.
- Ты любил мать Джессики? – Аллин сглотнула с болью фразу.
- Сейчас я понимаю, что нет. Мне так хотелось тепла, уюта, нежности. А она проявила. А я подумал, вот оно глубокое чувство. Я был молод и глуп. Мне хотелось, противостоять всему, что меня окружает, что заставляет меня подчиняться.
- А сейчас?
- Сейчас я так не думаю. Аллин, - Артур повернул к ней лицо, - Почему ты не рассказываешь о себе?
- А что ты хочешь знать?
- О твоей семье.
- Мои родители развелись, когда мне было год. Отец завел новую семью, но я с ним не общаюсь, последний раз я его видела, когда мне было десять лет. Хотя у меня даже есть сводный брат и сестра. Матери не стало, когда мне было три года. Я не помню ее практически. Она погибла в автокатастрофе. Меня удочерила тетя, которая живет на юге. Мои корни там. Она моя семья. Хотя у нее есть свои дети. Но они с мужем сделали для меня все, что делают родители.
- Я не знал. Кстати, о тетях. Есть еще один член семьи Крамеров, который не будет рад ни тебе, ни мне. У отца есть сестра, но когда был жив отец, они практически не общались. Отец ее на дух не переносил, называя старой склочницей. Однако после его смерти, мать решила объединить семью. Семья – залог счастья, как любит она поговаривать. Только не учла одного, что тетушка, как старшая сестра, не сможет простить, что ей не достался лакомый кусочек от состояния отца. Тетушка в тайне прокляла весь дом, та еще ведьма. Бедный Кевин, ты бы видела его лицо, когда она шипела, что ему придется страдать, так как ему досталось большинство от пирога, - Артур рассмеялся, - Но мать периодически приглашала ее на семейные праздники, подчеркивая, что мы не в обиде. Но тетушку не обрадует наш брак, ведь наши дети отодвинут ее еще дальше от престола. Не удивляйся, она еще до сих пор желает дожить до момента, когда сядет во главе стола.
- Ты хочешь детей?
- Я многое, что хочу.
- Артур, мы должны доверять друг другу,  если хотим жить вместе. А ты на вопросы отвечаешь уклончиво!
- Для начала, нам нужно придумать, как не обжигаться и не светиться при прикосновении. Будет просто смешно, что при поцелуе, меня отбросит к стене, а на твоих губах появятся волдыри.
- Я серьезно, как мы будем решать проблему?
- Есть тут у меня одна идея, и один человек, что нам поможет, нарушит, хотя церемонию, бракосочетания. Но, кроме семьи, думаю, нам не нужны больше гости. Матери не понравится вовсе, но ничего не поделаешь. Почему у вас с Раутом не было детей?
Вопрос застал врасплох Аллин. Глаза округлились, она нервно вздохнула, погладив себя по коленям ладонями, чтобы успокоиться.
- Неожиданный вопрос. Я не хочу говорить о Майкле.
- Почему? – Артур неуютно поерзал, осознавая, что тень Раута вечно будет стоять между ними, - А как же доверие?
- Он не хотел детей. Пока, что нужно встать на ноги,  что нужно немного подождать, потому что мы молоды, не узнали друг друга.
- Ты до сих пор его любишь?
- На это вопрос я не буду отвечать! К чему допросы о любви?! Мы и так в хорошем говне, что он не уместен сейчас. Он меня предал. Артур, пожалуйста, ты сам сказал, что нам некуда идти друг от друга, мы связаны. Поэтому стоит ли говорить о любви. Как психолог, я могу много наговорить заумных фраз. Но, вывод один черт бы ее побрал.
***************
Артур прошел по холлу гостиницы и постучал слегка в дверь. За дверью раздался кашель и осторожные шаги.
- Кто?
- Открывай, Фокс. Это я.
Раздались многочисленные звуки открывания замков. На пороге стоял небритый мужчина и кисло улыбался.
- Артур, а я думал, ты про меня забыл в этом номере.
Артур прикрыл дверь и прошел в центр комнаты.
- Никого?
- Я один. Кто же должен быть еще?
- Ну, мало ли. Ладно, твои дела меня не совсем интересуют, если они не затрагивают мои интересы. Есть дело, Фокс, собирайся, будешь шафером на моей свадьбе.
- Свадьбе? – от удивления Фокс открыл рот, показывая часть металлических зубов, - Ты не теряешь времени зря. Выловлен, как утопленник из реки и уже под венец. На русалке?
- Почти, но в преисподней мы побывали оба.
- А твоя семья?
- Против.
Фокс гнусаво заскулил.
- Ну, почему ты вечно втравляешь меня в свои замыслы.
- А кого же я должен? – Артур развел руками, - Не ной, пожалуйста. Но для начала у меня есть еще одно дело. Нарой мне всю доступную и недоступную информацию на Майкла Раута, и как можно быстрее.