Николай Григорьев о сборнике стихов Ожог

Известные мне фотографии Артема  Чушкина показывают молодое, улыбающееся лицо и дают ощущение какого-то неоспоримого знака непрекращающейся внутренней работы (- Да, я работаю, весело, как Пушкин, но кто знает, на что бывает похожа весёлость Поэта, это тайна, а тайну надо уважать!..)
Должно быть, Поэт всё же как есть - Творческий хаос, гармония вперемежку с безмерностью его чувствований беспредельна. Часто он не успевает воспеть одно, как уже перепевает зачин другое состояние, и третье, и далее. Поэт всегда шагает в Завтра и только в Завтра, не зная, каким станет его работа - произведением искусства или липой. Если строитель, возводящий дом, располагает результатом своего дела, то к Поэту такие мерки не применимы. "Искусство Поэта: мост, а не цель" . (М. Цветаева)
 У Поэта есть право на уединение, и где бы он ни был, он один в плену звуков, мыслей и чувств. И на безлюдном острове он останется самим собой, тогда как все остальные люди задохнуться от одиночества. (Жалкое зрелище: остров и актёр, остров и политик, острое и дворец строителя. "Нет, господа актёры, наши царства иные. Нам - остров без зверей, вам - звери без острова." (М. Цветаева)
"От тоски хочу принять таблетку, и укол хочу я от беды..." - мимоходом жалеючи себя, посмеивается Артем. Видимо, какие-то внешние обстоятельства уродуют картину мира, наваливаются, хозяйничают, лжесвидетельствуют на перекрёстках вопрос-ответах, и Поэт не даёт себя запутать, он для себя восстанавливает равновесие: разве "не протянулось моё тело, Между мной и вечностью мостом?.." Но люди упорно затягивают его в свои игры, и в отчаянии Поэт вынужден принять их правила: он тоже, как эти люди-звери начинает бузить. (А кто сказал, что мы негодуем только лишь со свирепой маской на лице? Нет. Финал фейерверка печален для зрителей, но наконец-то запустившего его отраден.)
Наконец-то Он позволит себе, освободиться, умереть от всех и вся, уйти в уединение от людской трескотни. Так он и случается, - этот ОЖОГ, - не только в старчестве, но и по молодости, в 23 года вдруг открывается пропасть между самым дорогим, что у тебя было - между друзьями, идеями и даже собственной плотью разрыв неумолимо приглашает умереть. Эдакий отказ от оваций, эдакий трюк, не доступный даже фокуснику.
Два первых стихотворения на тему смерти открывают сборник "Ожог" с подзаголовком "философская лирика, потом последуют лирика "любовная" и даже "пейзажная". А зачем? У поэтов - если лирика, то она вся - любовная, говорит ли он о девушке, берёзе или смерти, и тут не ребус, ибо поэт не умеет ненавидеть (даже Лермонтову, по-моему, приписали это качество то ли случайно, то ли намеренно.) Человек, способный прочитывать не внешнюю фабулу стиха, а оценивать его на стыке сравнений, метафор и пр., и главное, словесных художественных образов (а они у Артема едва ли не перегоняют друг друга, если можно так выразиться), то такой читатель будет сотворцом произведения и поставит Поэта среди известных ему лириков на законное высокое место среди философов дум и чаяний наших
Про сердечные чувства, пропитанные Любовью, Артём говорит неистово, сравнивает биения сердца с громом. Этого мало, конечно, и он заполняет его пожаром, даже пьянеет от разыгравшейся стихии. Тут и объединились три образа в один тугой узел испытания человеком состояния невозможности совершить шаг к объяснению. (Да почему же это, собственно? В стихотворении "Зарываюсь в тебя, как ямку..." герой настаивает на изображении любимой в золотой рамке, себя видит объятым пожаром, необъятным воздушным шаром, ромом, выпитым с жаром... Так почему же он тайно идёт к Её двери? Объясняю: рано или поздно пожар превращается в пепел, золотые рамки с красивым изображением так и так тускнеют, воздушный шар лопается, а ром выветривается из головы. Возможно, я ставлю вопрос некорректно, напрочь извращаю замысел поэта, таим образом заставили меня сделать это сплошные ВЗДОХИ (сомнения, нерешительность) героя, какая-то его беспомощность и фантазия наперёд: "Подойду к твоей тайно дверце, / загремит в грудной клетке сердце -/ ты подумаешь, - это гром!"
Была бы ирония моя неуместна, если бы не факт того, что Любовь есть - выдохи, выдохи, чаще вздохов... Гораздо решительнее герой Артема  поступает в "Посвящении Машеньке Дедяевой": его выдохи чувствуются за версту, сию "операцию" сделал мастерски, ритмически слаженно, с толком, по-мужски втолковал, каким быть или не быть их союзу: "Нам на ткани всех времён - лучшим быть узором!"
Есть у Жюля Ренара справедливо выверенная мысль, про таких, как я, некий из тысячи Григорьевых: "Анализировать книги! Что сказали бы вы о сотрапезнике, который, вкушая зрелый персик, стал бы вынимать куски изо рта и разглядывать их?" Конкретно, наотмашь, правда? И без моих ахов и охов понятно, что Артём Чушкин назначился без своего ведома в число моих любимых поэтов. Это число небольшое: помимо русских и азиатских классиков, это - Цветаева, Губанов, переводные Бодлер, Рембо и Лотреамон. Почему не Борис Рыжий и Иосиф Бродский, безусловно талантливые, стоящие во главе поэтов 2-ой половины ХХ столетия? Они в дальнем списке, потому что задержались прогулками в Венеции и в районе Вторчермета Свердловска, а эти места для меня пока что до конца не изученные, не прочувствованные. Артём увлёк меня непосредственностью мироощущения и силой разнообразных образных сопоставлений.Он ближе духу сердца моему.
 Нескончаемая мелодия на губах застала меня в стихотворении "Про нас", и оно просится в руки какому-нибудь доброму музыканту из отряда Юрия Визбора, чтобы подобрал мелодию, которая перебрасывалась бы от одной пары влюблённых до другой, и далее, чтобы "лилась играючи, свободно и легко" (Скиталец, "Октава"), как стихи Артёма.
 Какая бы проблема ни волновала Артёма, она всегда накалена до положения натянутой струны, и помощи от Амура ждать ему не приходится, он не боится "порвать кожу на куски - хоть до костей". Да, он рискует попасть в хаос (впечатления переполняют его), но риск оправдан его волей, его душой, его пониманием сути вещей - от земли, летящий в небо, - оттого берёт в спутники Иоганна С. Баха: "С тобой низы совсем, как высь" ( здесь моя правка, прошу прощения, т.к. у Артёма стоит " С тобой мне низь, совсем каквысь!") = "Кажется, осенью. После дождя,// Кутаясь в боль, как в бельё,// Я у крыльца твоего, уходя,// Сердце оставил своё..." - это начало стихотворения "Сердце", и тут заметны есенинские мотивы, не подражание, а взмах кудрявой головы куда-то в сторону: НЕ видеть, НЕ смотреть, когда Она пойдёт выгулить пса по кличке Джин. Тягучесть слов в стихотворении показывает эту воображаемую Поэтом прогулку так проникновенно, что поневоле слышишь Его стон, когда Она, пусть с опозданием, но понимает, что должна поквитаться сама с собой.Боюсь быть высокопарным, но сердце разрывается на части от случайных и бесполезных потерь...
 Артём сделал философские обобщение в наброске стихов "Памяти матери" (думаю, он ещё не раз вернётся к этой теме). Стихи надо читать полностью: [следует названный текст в твоей графике, сделай это]... Чутьё не обмануло Поэта, и Природа расставила всё по местам. Прибавить нечего.
Славные стихи "Облака", разве что, на мой взгляд с эпиграфом вышла осечка: "Вы - легче тела, легче души. И.Б". (Иван Бунин - ?) Разве душа и тело могут быть легче каких-то облаков, тут надо сто раз подумать насчёт эпитетов русского литературного языка; возможно, я ошибаюсь, но не могу соединить воедино сравнения И.Б. У Артёма облака говорящие и пушистые, с утра непричёсанные, и "земля под ним качнулась и поплыла (Хемингуэй"). Вот, по-моему, справедливый эпиграф. Решение в пользу земли, дяди Славы и любимой, которая здесь, рядом, а облака - это отговорка, заигрывание, продление земных радостей...
 Артём Чушкин постоянно призывает к философскому разговору. Вот ваза и в ней увядающий цветок. Ваза - как символ благополучия, а цветок, что? отслужил свой срок, и пусть бы не портил творение гончаров. В том-то и дело, что мы задыхаемся в красивеньких вазах, когда отпетые мещане со стажем удерживают нас рядышком, когда "мир трещит по швам...", он "в урну бросил Рай". Здесь показана современная нам действительность, когда настоящих чудаков, способных делать чудеса, почти не осталось - попрятались, дрожат над остатком дней своих. Но Поэта не так-то легко провести, и в следующем стихотворении "Я с мясом вырвал грусть из сердца...", он так говорит: "...Рыдал я, видя в парке лужу,// Грустил от света лунного.// Булыжником возил я душу - // В телеге тела юного." Не побоюсь сказать, что строчки эти отмечены печатью поэтического величия и достигают большой художественной убедительность, открывают лицо Поэта, его мировоззрение. Артём открывает нам неизведанную поэтическую планету, этот великолепный хаос, чтобы мы изменили, расширили и развили, наконец, свои закостенелые представления о Природе поэзии. Может быть, звучит слишком пафосно, но и пускай, это прекрасно, ибо "...Знаю, голосом тоскливым// Прозвенит мне в поле рожь:// "Ты рождён, чтоб быть счастливым// И поэтому умрёшь!" Ведь НЕ погибнешь - умрёшь, - таков закон. = В "Марионетках" - возможно, до конца стилистически не обработанном стихотворении, Артём всё-таки нашёл сказочный и вполне реалистический сюжет - это монолог Солнца перед склонённой, усталой головой героя и мало-помалу человек обретает дар человеческой сообщительности: "...Ах, не смейся! - ты из глины,// Если что!..", "Твой спектакль бы не весел -// Зритель зол...", "Плюнут в рожу, и на мне же -// Пусть распнут." Здесь происходит страшная умственная и нравственная ломка: зачем, для чего и как жить?! - ведь человек обречён.
 Непростая эта планета одиночек. Внимания достоин тот, кто проходит путь Художника, Созидателя, и он всегда тревожный песенный дар - ОЖОГ от всего сущего, явленного внезапно и бесповоротно - от счастья ли, от беды. Поэт - тогда, когда он одного с Божеским провидением стана, и, по-моему, все стихи этого сборника, в малой или большей степени, пронизаны этим утверждающим Духом.
Закончу тем, с чего начинал. "Поэт - утысячерённый человек, и особи поэтов столь же разнятся между собой, как вообще особи человеческие. "Поэт в душе" (знакомый оборот просторечья) такая же неопределённость, как "человек в душе". Поэт, во-первых, некто, за пределы души вышедший. Поэт ИЗ души, а не в душе (сама душа - из!). Во-вторых, за пределы души вышедший - в слове... Равенство дара души и глагола - вот пот!, - сказано Мариной Цветаевой. Для меня - речь авторитетная, для Артёма Чушкина - почётная, ибо он соотносит свой дар владения Словом честно, чисто и очень вдумчиво.
5.08.18 год

Сборник "Ожог" читать здесь: http://www.stihi.ru/avtor/artyomchushkin&book=2#2