МЯУ! И ГАВ!.. О братьях наших меньших, ч. 2

В ЗООМАГАЗИНЕ

- Вам суку или…
по ориентации?
- По традиции!


ПЕРВОНАЧАЛЬНЫЕ ИНСТИНКТЫ

«Опасность – не секрет, но самосохраненья
инстинкт заложен в нас за сотни тысяч лет».
                Адольф Зиганиди (Ялта, Крым)


Собачке с дамой на прогулке
по набережной шастать в ногу, –
хотя и чинно, - мало проку;
ей бы под кустик в переулке,
под пряной веткой лавровишни,
присесть на корточки – не лишне;
там нет следов от потных ног,
там метит лишь знакомый дог.

Собачка на прогулке с дамой…
Зачем, скажите, даме сука?
Престижно с ней ходить, но – скука
хвостом вилять, кому – не знамо.
Иной пассаж – будь то знакомый,
что нюхом праведным ведомый…
Уррр!.. Кабы перегрызть он смог
ей ненавистный поводок!

«Пора выгуливать собачку!» -
однажды вспомнилось в соседстве,
где дама пробовала жвачку
как освежающее средство.
И вот уж бриз ласкает ушки
и ножки… Скорые подружки
нырнули резво в темноту
под лавровишней в горсаду.

О, непредвиденное «кабы»!
Вдруг раздаётся рык собачий…
Быть осмотрительней пора бы,
да ведь инстинкт – злодей незрячий!
Хозяйка, чтоб избегнуть драчку,
схватила на руки собачку.
Но не учла, что дерзкий пёс
ей под подол просунет нос.

P. S.
С тех пор втроём, - кто бы так мог! –
собачка, дамочка и дог
вдоль моря делать променад
спешат… с заходами в горсад.


К МАДАМ. Сонет дога по имени Бу

Гуляем мы обычно  в радости:
У ней стихи как дождь в грозу;
Ей в мысли краплют, - чую! - гадости,
Когда на куст я лью росу.

Задравши лапу, я в смятении:
Зачем ей надо в Коктебель?
К чужому псу в пылу  хотения?..
Я б ей помог, ведь я – кобель!

А хвост мой – четверти  не менее,
Конечно, метра... Я ж не вру!..
Сливай, мадам, своё творение
Под жёлтый крап мой на ветру!

Когда-нибудь сама поймёшь:
Зря догу Бу в стихах ты лжёшь!


ХОККУ (СОБАЧКА) ГАВ

Слюни бульдога
текут угрожающе...
Пёс вдохновился!


СОБАЧЬЯ ЖИЗНЬ. Басня

Он был одним из баловней столичных.
Как вдруг, — о рок! — былых уж нет утех,
Возможностей, привязанностей личных...
Как говорят: грызи пустой орех!

Порой судьба обманывает тех,
Кто не привык глодать костей обычных.
На задних лапках на виду у всех
Хватал он мяса кус из рук владычных.

Но и хозяин был не без прорех.
Хоть ордена носил он и медали;
Лишили места за мздоимный грех,
Забыли, как хвалили, величали.

Хвостом виляет пёс, прося бакшиш, —
Разжалованный босс подарит шиш!


И ТУТ ПРОБЛЕМА ЖЭКа!

В одной конуре,
Пусть даже в самой большой,
Двум псам не сжиться.


В ОДНОЙ КЛЕТКЕ

Посадили собаку с кошкой
В одну клетку на «многая лета» —
Стали мирно хлебать окрошку
И кусать с двух концов котлету.

Теперь эта пара — реклама счастья,
В золочёной раме «Филимон и Бавкида»,
Мастера по любовной части...
Купидон — их семейный идол!

Может быть, даже щенокотята
Иль котятощенки заведутся.
Их взаимность не требует злата:
Это вам не в кибуце!

У стены, на Постели Плача,
Жмутся жертвы брачной юдоли...
Ну а этим — во всём удача.
Вот что значит — в неволе!


ДИНКЕ, Другу Человека

На свежескошенной траве
постлал я одеяло.
Лежу и мысли в голове
распутываю вяло.
И вдруг одна - красивей всех –
в извилину вцепилась
и объявила, как на грех,
мол, "я в тебя влюбилась".
О нет! Навряд ли я польщусь
отдаться мыслеформе.
Она в ответ: «Я воплощусь –
и всё пойдет по норме!»
"Подвинься, - говорит, - чуток
и вспомни, как бывало,
сверчок влезал на свой шесток
и враз под одеяло.
А там ждала его она –
любовница евойна..."
- Прочь, наважденье! Сатана!
Одна жена достойна! -
Кричу... Спросонья тру глаза,
о том не помышляя,
что рядом Динка-егоза
лежит, хвостом виляя.


НА ПОВОДКЕ И БЕЗ

*   *   *
Пыхтит старушка,
за поводок держится...
Час променада.

*   *   *
Таращит глазки
болонка, прячась в шубке,
спешащей в гости.

*   *   *
Пёс безработный.
Туда-сюда по скверу
пустили бегать.

*   *   *
У сорной урны –
бездомная собака.
Следит, всё помнит.


ЗИМНИЙ СОН

Вижу: свора
             собак в поле носится, словно по кругу;
без разбора
             норовят они в горло вцепиться друг другу.
Я бегу
             по целинному снегу, по свежей пороше.
Не могу!
             Задыхаюсь, вот-вот упаду, не дай Боже!

Увидав,
              первым бросился с бешеным лаем за мною
волкодав,
              на клыках у него шерсти клок с сединою.
Поначалу
              я съёжился, принял звериную позу,
зарычал
              и оскалился злобно в ответ на угрозу.

Окружён!
              Слышу вой и как будто бы скрежет зубовный...
Я с ножом.
              Как решить эту свару нам враз полюбовно?..
Тут сухарь
              достаю из мешка — вожаку подношенье.
Словно псарь,
              остальным предлагаю своё угощенье.

«Вы — не волки:
              вы только случайно отбились от дому.
Я — не вор
              с кистенём, и добру я не ворог чужому.
В стужу
              я убежал от людей, стерегущих бараки.
Эти хуже,
             чем голод и сторожевые собаки...»

Волкодав
             заскулил и лизнул меня в мёрзлую руку,
осознал,
             что пора начинать с миром волчьим разлуку.
Минул я
             степь открытую, лесом спокойней дорога.
Помянул
             добрым словом собак подобревших и Бога.

Как спираль,
             закружила опять чёрно-белая вьюга...
Ад и рай,
             как голодные псы, вновь вцепились друг в друга.
Поспешай!..
             Тут я вдруг оглянулся, дотоле не зная:
по пятам
             пробирался за мной волкодав… И вся стая!


ИЗ АТЛАНТИЧЕСКИХ ПЕСЕН

Исчезают в море корабли,
В глубину немую уплывают...
Сиротливо псы, на лунный блик
Глядя, у причалов завывают;

Чёрную трусливую волну
Укусить пытаются, оскалясь,
И её, солёную, клянут,
За людей, в беспомощности каясь.

Покрывает скользкая трава
Одичалые в ночи причалы.
Исчезают в море острова,
Уплывая в сонные провалы.

Носом корабля последний мыс
Вынырнул нечаянно из мрака.
И глядит луна на землю вниз,
Как осиротелая собака.