Азиатское время -2. Бухара

              Бухара

Драгоценный сосуд из минувших времён,
золотой стрекозой приземлённый в пустыне.
Как давно я в тебя беззаветно влюблён,
как стремлюсь я к тебе, Бухара, и поныне.

Снова память туманит мой мысленный взор,
снова вспомнилось, как в незабвенное лето
целовал я девчонку у стен Чор-Минор –
у священных твоих «Четырёх минаретов».

О, как пели нам песни арыки твои,
как у старой мечети за стенами Арка
опьянёно шептала Гюзель о любви,-
я не знал в своей жизни дороже подарка.

И когда мы бродили в эмирском дворце,
постигая красот его дивное чудо,
вдруг внезапно зажглась у нее на лице
молодая слезинка, как блик изумруда.

А потом мы восторженно шли на базар,
и затем в чайхану под платаном зелёным,
где лукавый чайханщик ака Бекназар
нас шутливо встречал церемонным поклоном.

И дымился в пиалах кипчаковый чай,
и казалось, что это надолго, навечно,
но всё чаще и чаще мерцала печаль
в серебристых глазах моей милой узбечки.

Сколько лет пролетело, а будто вчера
обжигали меня её пылкие очи…
Я навек благодарен тебе, Бухара,
за все жаркие, душные, страстные ночи.

И когда расставанья настала  пора,
что поделать, коль жизнь беспредельно жестока,
ты меня проводила домой, Бухара,
как подруга моя, без обид и упрёков.

Снова душу томит сокровенная грусть,
и, пусть сердце в бореньях немного устало,
я к тебе, Бухара, непременно вернусь,
возвращусь хоть на время, во чтобы  ни стало.