Амулет-фамильяр Глава 2

               
                Амулет-фамильяр Глава 2





Очнулся от того, что меня больно били по щекам настолько, что голова моя моталась из стороны в сторону. Бил меня по щекам Виктор Самойлов, а Олег  Коршунов с выпученными и испуганными глазами стоял рядом и поливал мое лицо из бутылки с минералкой, которая щипя и пенясь разъедала мне глазницы.
 
- Блин Костя у тебя, что *кессонка*? – спрашивал меня Виктор – почему сознание потерял. Мы  до тебя уже три часа, как не можем достучаться!
 
Хм, с таким же успехом он мог спрашивать, например разделочный стол, на котором я сейчас лежал, вернее я был не в том состоянии, чтобы ему что-то отвечать. Меня как-будто бы всего парализовало, даже мой бедный язык распух, еле ворочал им во рту, а не то чтобы отвечать.

- Ребята все нормально – сказал им немного погодя, чтобы хоть чуть-чуть успокоить – не знаю, что со мной. Немного об раковину порезался. Никакой кессонки, какая кессонная болезнь, пятнадцать метров всего?

- Да – спросил Олег – и где же эта раковина, я ее что-то не видел?

- Не знаю, может уронил, когда подымался на борт? – про раковину, вдруг развернувшейся серебристой змейкой и ползущей по моей руке решил промолчать, не знаю может интуиция сработала?

- Тогда почему ты на три часа отключился? – опять настойчиво спросил Виктор

- Ребята, ну откуда мне знать? – я уже разозлился  и схватив бутылку минералки у Олега, сделал один судорожный глоток – может на работе переутомился? Надо сходить к нашему доку, пусть посмотрит, вдруг что найдет?

Виктор и Олег притащили, каждый по большому групперу. Хозяин баркаса, Али, уже разделывал рыбные туши на филе и разжег импровизированный металлический мангал. Я уже более-менее пришел в себя, потом опять  с удовольствием попил минералки и ждал когда будет готово наше барбекю, что-то голод стал меня сильно донимать. Через полчаса до меня донесся душистый аромат, отлично  приготовленной рыбы со специями.  Мы взяли по банке с холодным пивом из переносного холодильника и приступили к трапезе. Блин, как же я проголодался и не заметил, как полностью умял одну рыбину.

Коршунов и Самойлов смотрели на меня, открыв свои рты. Интересно чего это они, не видели что ли, как человек ест? Очень это невежливо другому в рот заглядывать.

- Ты знаешь Вить – обратился к товарищу Коршунов и пальцем тыкнул в меня – кажется этот проглот съел группера, которого ты подстрелил, а он был гораздо больше моего. Жаль, что ты его не взвесил, но килограмм пятнадцать он точно весил.

- Да?  – я глупо вытаращился на друзей и рассматривал кучу костей перед собой  на разделочном столе, от большого группера осталась только голова.

- Ну, ты Костян и силен – восхитился моему аппетиту Самойлов – слушай, а у тебя заворот кишок случайно  не будет? И как она только в тебя влезла?

- Нет, навряд ли – я осоловело рассматривал своих друзей – чувствую себя, как обычно. Вот только нырять больше не буду, вы если хотите поныряйте, а я немного кимарну – и пошел лег на корму баркаса, предварительно попросил у хозяина надувной матрац, хорошо заснул под покачивание волн. Ребята же поплыли дальше охотится, их наши экспедиционеры попросили наловить свежей рыбки, чтобы поразнообразить свой стол.

Проснулся от того, что наш баркас стал подпрыгивать на волнах и сильно тарахтеть. Это ребята закончили рыбалку и дружно двинули домой к себе на базу. Я же чувствовал в себе какую-то вялость, мои мысли в мозгу еле ворочались и самое главное опять захотелось есть. Посмотрел на ребят, те сидели в расслабленной позе. Блин, если сейчас опять начну есть остатки рыбы, то опять будет куча вопросов, Лучше немного потерплю, когда буду один, то все доем, а пока попросил Али молча завернуть все остатки группера в фольгу. Вот эти остатки рыбины я нес, кроме того свое подводное снаряжение. Ребята, посмотрев на мое плохое состояние, все остальную экипировку для ныряния погрузили на себя, плюс каждый нес по две большие рыбины в столовую.

Я же, как только остался один, сразу накинулся на остатки рыбы, которой осталось еще  довольно прилично и завалился спать, едва скинув с себя прорезиненный  костюм. Проснулся на утро весь разбитым и плохо себя чувствовал. Олег, зашедший за  мной рано утром, махнув рукой сказал

- Лежи, отдыхай. Я нашему начальству передам, что плохо себя чувствуешь, сходи к нашему доку пусть тебя осмотрит.

После этого ушел, закрыв за собой дверь в комнату. Я, кряхтя поднялся с постели оделся, сходил оправился, умылся и заглянул в нашу столовую. Все уже давно поели и уплыли работать. Повар, предупрежденный Сергеем, навалил мне каши и я позавтракал. Говорят аппетит приходит во время еды? Вот и у меня прорезался жор. За добавкой подходил еще три раза, даже повар удивился моему аппетиту. Дальше постеснялся еще просить, хотя свой голод так и не утолил. Что-то нехорошо мне от этого, неужели это все от змейки, может померещилось? Ну, тогда откуда же у меня такой зверский аппетит. Сходил к нашему доку, тот внимательно осмотрел мои зрачки, замерил давление, температуру, но все оказалось в норме, тогда откуда у меня эта слабость и этот неуемный аппетит?

Пришел от дока, взял у нашего повара соль, специи и три булки хлеба, мол на рыбалку схожу, на подкормку нужен хлеб. Взял спиннинг, блесны и газовую горелку с кастрюлей, плошкой, ложку и вилку. Отошел от нашего лагеря километра на три и давай ловить рыбу. Попадались в основном снейперы небольшого размера, от кило до полутора и даже попалась одна небольшая барракудка. Вообщем наловил рыбы порядочно штук двадцать и взялся за ее готовку. Сварил уху, собрал сухой плавник и заварганил костер, на котором и жарил рыбное филе. Таким образом вдали от лишних глаз я ел, ел и все никак не мог наесться. Даже не знаю куда столько влезло в меня. Съел весь хлеб, все три булки, что дал наш повар.

Хорошо это было в пятницу, впереди два выходных. Так они и прошли в моем постоянном обжорстве. Уходил на целый день, брал у повара сухим пайком свою долю еды, специи, заходил в местную лавку и покупал у них мешок хлебных лепешек. Брал спиннинг, ловил рыбу и все мои выходные уходили в готовке, пойманного улова. Я не знал, что мне делать, неужели до конца жизни буду обжорой, но когда встал рано утром в понедельник, то по своему внутреннему состоянию понял, что тело пришло в норму и мне уже  не хочется постоянно есть. Вы не представляете себе, как я этому обрадовался, а то на меня мои друзья стали коситься.

Обычно на выходные мы уплывали на катере в местный городок, где гуляли и подцепляли местных красоток. Разгрузки тоже нужны были, но мои друзья всегда из принципа никогда не знакомились с проститутками. Любовь за деньги им претила. Вот в одно из таких вылазок ко мне и обратился Олег Коршунов

- Кость, это у тебя че? – и он тыкнул мне на левую  руку с внешней стороны бицепса – ты когда это  успел сделать татуировку? По моему похожа на змейку.

- Где? – и я глянул на свое предплечье. Там действительно была какая-то цветная татуировка, но в свете искрящейся цветомузыки бара, ее трудно было разглядеть – а это, на выходные встретил одного человека, вот он и предложил мне сделать наколку бесплатно – быстро сказал тому первое, что пришло в голову, не буду же я ему рассказывать правду, все равно не поверит.

- А, поэтому ты два выходных пропадал и пропустил нашу гулянку?

- Ага – подтвердил я его догадку, пусть лучше так думает, чем совсем другое.
После города, придя к себе домой я внимательно перед зеркалом рассмотрел свою татуировку. Действительно она напоминала черную змейку с серебристыми прожилками. Ее два зеленых, изумрудных глаза внимательно тебя рассматривали и казалось она сейчас оживет. Мне даже показалось, что когда я ее внимательно рассматривал, то она подняла голову и ее глаза мне подмигнули. Теперь понятно, куда делась та змейка, которую я нашел около погибшей каравеллы и что она была причиной моего неуемного жора, я уже тоже догадался. Под душем пытался ее стереть мочалкой и мылом. Еще раньше понял, бесполезно. Интересно, что это мне несет опасность или что-то другое?

Но, вроде кроме жора у меня больше не было никаких негативных последствий. За последний, прошедший месяц, было у мня только два таких приступа и то они пришлись на выходные дни. Так будто тот, кто сидит внутри меня знал, что нельзя заниматься обжорством в рабочие дни. Поэтому поступал как обычно, брал удочку, блесны и шел на рыбалку, а там меня никто не видел чем я занимаюсь. Приеду домой, вытравлю эту чертову татуировку. Наконец наша командировка подошла к концу и поныряли мы до одурения, наверное хватит впечатлений на весь оставшийся год.

 Домой вернулись тем же самолетом. Потом в *Косатке* все члены клуба смотрели наши красочные  подводные  съемки, охоту и работу, чем мы там занимались. Многие, кто не смог поехать с нами, откровенно завидовали и тяжко вздыхали.
Действительно, приехали мы все оттуда загоревшими до черноты и классно отдохнувшими. Про мой случай потери сознания, я попросил ребят, сильно  не распостраняться. Зачем членам клуба подводного дайвинга знать такие нехорошие подробности, смазывающие всю нашу идеалистическую  композицию.

 Дальше моя жизнь пришла в обычную колею, ничего примечательного больше не случалось, кроме одного случая, когда я пришел к татуировщикам и попросил их свести мне эту черную змейку. Сразу начал чувствовать себя не комфортно, как только переступил порог их салона, дальше, больше. Они даже не успели приступить к процедурам истирания змейки, меня накрыло такой болью и спустя мгновение я потерял сознание. Целый час меня не могли привести в себя и к их салону подъехала скорая, которую мне сочно вызвали.

От госпитализации я отказался о чем подписал бумагу. Врачи все  не могли понять, что послужило причиной потери сознания. Как и мой док на Гаити они все измерили, осмотрели и даже сделали сердечный укол. А я смолчал, потому что у меня такое уже было и я знал почему потерял сознание, это все моя татуировка и моя находка на дне моря. На дворе наступил апрель месяц, самое мое  любимое время года.

Слякотные дни марта закончились и земля во многих местах уже подсохла, а солнышко все чаще начало пригревать и появились  первые ростки зелени из почвы. Я прогуливался по парку Горького, сегодня у меня был выходной. Я сидел на скамейке под теплыми лучами весеннего солнца и пустился в размышления.

Значит татуировку мне сводить никак нельзя. Эта змейка мне дала ясно понять, потому что после салона я попытался ее еще раз свести, уже в домашних условиях. Все вычитал в инете, как сводятся татуировки, потом купил нужные ингридиенты и в ванной начал ее сводить, там же и очнулся, после трех часов своего бессознательного состояния. Бросил все, теперь сижу на лавочке в парке  и размышляю, что мне делать дальше? В принципе она мне и не так досаждает, всего пару раз был приступ обжорства, после моей поездки на Гаити и прошло ровно через сутки. Хорошо, что сейчас живу один. Эта однокомнатная квартира досталась мне от бабушки, после ее смерти переселился из нашей трехкомнатной. Поначалу мама навещала меня почти каждый день и все беспокоилась, чтобы я не остался  голодным, все ворчала, пора бы мне и остепенится и хозяйку в дом привести.

Не, мне это пока не нужно, лучше еще погуляю чуть-чуть. Вот и задумался, глядя на пруд в котором плавали пара белых лебедей. Их парковые работники всегда днем выпускали погулять и поплавать в пруду. Постепенно глаза мои закрывались и я проваливался в какую-то полудрему. И вот я окончательно заснул и тут же рывком проснулся. Меня окружал самый настоящий дикий лес и я оказался  около огромного дуба, в несколько обхватов шириной. Интересно и где это я нахожусь? На дворе вроде апрель и почки только-только распускаться начали, а тут совершенно густой лес и трава в мой рост. Остро пахнет земляникой и сеном.

Я рывком встал с земли. Как и каким образом оказался здесь?  На мне по прежнему те же самые джинсы и белая рубашка, в которой я вышел в парк погулять, нет не совсем. Не было джинсовой куртки и охлопав свои карманы, сотовый телефон тоже отсутствовал. И что все это означает? Впереди увидел просвет между деревьями и кустами, раздвигая траву руками и ногами двинулся в этот просвет. Путь вывел меня на узкоколейную дорогу. Все время приглядывался, что не так с этой дорогой, потом до меня дошло, что на этой грунтовой дороге нет отпечатков шин автомобилей, а только глубокие следы колесных телег. От моей прострации и созерцания такого диссонанса вывел скрип несмазанных колес и впереди из-за поворота показалась колонна телег.

Впереди колонны, примерно в двадцати метрах шел человек в папахе с красной лентой поперек ее, а дальше на телеге сидели люди в красноармейской форме времен гражданской войны. Человек в папахе нес винтовку на плече и вдруг увидев меня скинул ее к себе на руки, взяв ее наперевес.  Фу ты! Наверное идут съемки какого-нибудь фильма о гражданской войне, а на телеге едут артисты и статисты из съемочной группы. Пожалуй попрошу у них сотку и позвоню маме, накануне она мне позвонила и попросила подойти к ней домой, помочь надо в одном деле. Квартира  моей бабушки была недалеко от нашей, теперь вернее моей.  Я видел, как еще трое красноармейцев, с примкнутыми к штыкам винтовками,  спрыгнули с первой телеги и пошли прямо  ко мне.

Я не придал даже этому значения. Они же разойдясь в разные стороны начали меня брать в окружение. Из роли своей до сих пор не вышли, усмехнулся я мысленно?

- Кто таков? И откуда? – спросил меня красноармеец в расхристанной гимнастерке.

- Венгловский Константин Алексеевич – начав дурачиться я щелкнул кроссовками, подражая киношным героям и резко склонив голову, приветствуя красноармейцев, потом немного расслабившись спросил – ребята, хоть как фильм называется? Дайте пожалуйста кто-нибудь  сотку, надо срочно позвонить маме?

- Ага, понятно, значит беляк, офицер  – подхватил один из красноармейцев, игнорируя мой второй вопрос или просто не понял моей реплики.

- Петро, какой же он охфицер? – спросил его красноармеец в папахе – не видишь, он в цивильном, а все охфицеры ходят в мундире.

- Ну и что – возразил другой – сейчас они все драпают к япошкам, може переоделся. Ты, Петро лучше посмотри на его руки, не крестьянские это руки. Ишь ни одной мозоли, а белые как у барышень-курсисток. Видывал я их, мой дом был недалеко от гимназии, кажется салон благородных девиц назывался. Да еще головой вон брыкается, словно козел, это их, офицерские замашки.

- Парень ты кто поручик или кадет? – спросил меня красноармеец в расхристанной гимнастерке.

- Так, Пронкин почему колонна стоит, в чем дело? – спросил, подходя к нам мужчина лет тридцати пяти, в красноармейской кожаной тужурке и кепке с красной звездой на кокарде.

- Да, вот товарищ командир, навроде беляка поймали – ответил тот, кого назвали Пронкиным – сам из тайги вышел.

- Командир красного отряда, Калюжный – представился  тот и строго спросил – кто таков? Откуда и куда идешь?

- Дык я и говорю Венгловский моя фамилия, а зовут Константином – перешел я на деревенский жаргон, не знаю почему и шутить у меня что-то совсем пропало желание – из Москвы я, живу там – уже совсем тихо ответил этому командиру с колючим взглядом.

Спрашивать о кино у меня тоже желание пропало, от слова совсем. Слишком уж натурально все мне показалось, это сквозило в каждом их взгляде и жесте, а кинув взгляд на  вторую и третью телегу, слова у меня сами  застряли в глотке. На второй телеге, связанные и избитые лежали мужчины в порванных, окровавленных кителях и все с сорванными погонами. А на третьей телеге сидели две женщины со связанными спереди руками. По тому, что они были похожи друг на друга, разница была только в их  возрасте, наверно это были мама с дочкой.

Мама была еще совсем не старой, лет наверное тридцати пяти  или чуть больше, очень красивая женщина. В ней чувствовалась дворянская порода и чисто тонкие аристократические черты лица, точно такие же черты лица были и у юной девушки, лет четырнадцати-пятнадцати. Она была копией своей красавицы мамы. Щеки женщины наливались багровым румянцем и на левой половине начал прорисовываться будущий синяк. Ее же дочь с испугом косилась на рядом сидящих с ними  красноармейцев, которые сальными взглядами посматривали на женщин.

- Так, связать и в телегу его к офицерам, в уезде разберемся кто таков – приказал Калюжный.

- Товарищи, какой же я беляк? Вы не так поняли меня – с удивлением ответил ему и в то же время почувствовал тупой удар в область затылка и мое сознание мгновенно погасло.

- Тамбовский волк тебе товарищ, падаль белогвардейская – сказал громко красноармеец  в расхристанной гимнастерке, оттирая приклад от крови.

- Христенко, твою маму, ты что наделал лапоть, не мог немного поаккуратней стукнуть – запричитал Пронкин – все кровищей тут залил. Теперь сам его до телеги тащи и грузи, я не собираюсь еще раз стирать гимнастерку.

На белой рубашке парня растекалось ярко-алое пятно крови. В себя я пришел глубокой ночью, единственное, что сейчас меня мучило, это жажда.

- Ну, что поручик очнулись – со мной разговаривал мужчина с проседью и весь избитый. Узкие щели глаз смотрели на меня с сочувствием. Грешным делом подумал, что разговариваю с китайцем, но потом увидел, что все лицо мужчины опухло и было сильно побито, остались лишь щелки глаз, внимательно на меня посматривающие.  Он чуть приподнял мою голову и дал напиться из какой-то деревянной посудины – зря ты ввязался в драку, женщинам сейчас не поможешь, только сильно разозлил краснюков.

- Вы кто? – спросил я, после того, как судорожно опорожнил живительную влагу.

- Эк, тебя Венгловский так сильно приложили, даже память из тебя всю выбили – покачал головой другой офицер помоложе – я капитан Осадчий, а это стало быть – и он показал рукой на человека, поившего меня водой – ротмистр Кухтин, неужели ничего не помнишь?

- Честно не помню? – сказал им – зачем мы здесь и кто эти красивые женщины?

- Даааа! – сочувственно протянул один из офицеров – неужели ничего не помнишь о нашем задании? Ведь нашу группу послали в Омск за графиней Метельской и ее дочерью, женой нашего командира и все мы добровольно вызвались на эту операцию.

- А, что дальше? – я недоуменно рассматривал офицеров.

- А, ты разве не помнишь? Ты в гражданской одежде вывел семью Метельских из города – продолжил капитан – и где-то в верстах десяти мы нарвались на патруль красных, завязалась перестрелка и если бы не этот продотряд, то мы бы оторвались от патруля, а так судьба оказалась к нам немилостива и мы все попали в плен. Половина нашей группа погибла, зато и краснопузых мы побили немало.

Я поблагодарил офицеров за воду, а сам подумал, что это за кошмар такой мне сниться или не сниться? Заснул под мерное бухтение во дворе. Место в котором нас содержали, мне показалось смутно знакомым, похоже скорее всего на церковь. Двери окованные железными полосами, а окна почти под самым потолком и полы все деревянные. Странный сон мне снился, будто я вылетел из своего тела и словно призрак летаю по церкви. Ну, если я призрак, то не мешает слетать на разведку, подумалось мне и мое тело подхваченное легким моим желанием втянулось в разбитое окно с мозаикой.

В первую очередь моя душа или правильней говорить призрак? Влетела в закрытый сарай, там и оказались графини Метельские, которых мы должны были спасти и привезти к командиру нашей кавалерийской дивизии, хотя от нашей дивизии осталось всего ничего, один пшик.

- Мама, мама – обратилась молоденькая графиня, прижавшись к своей матери – мне страшно. Они нас убьют?

- Не бойся Юленька – поглаживала, голову своей дочери графиня, не говоря ей какая участь может ждать красивых женщин от оголтелой солдатни – в твоих жилах течет благородная кровь графов  Метельских и ты должна стоически принимать удары своей судьбы. Такова наша участь и что бы ни случилось, ты никогда не должна склонять покорно голову перед врагом.

Ага, здесь все ясно, надо слетать узнать, что о нас думают красные товарищи и какая участь ждет всех арестованных и меня в том числе?

- Ну, что командир с беляками делать будем? – это спрашивал Калюжного, человек в расхристанной гимнастерке. Временный штаб, где остановились красные командиры, был виден и так. Единственная справная двухэтажная усадьба, где проживал местный священник, которого еще  в прошлом году расстреляли. Поэтому не долго думая я втянулся через окно второго этажа и тихо пристроился в уголке под потолком, слушая разговор этих двоих.

- Ничего пока делать не будем  Гришаня – ответил  ему красный командир – вот ревком приедет из уезда, пусть они и все решают.

- Степа – просительно тот обратился к Калюжному – можно я побалуюсь с молоденькой девчонкой? Ты же знаешь мой брат служит в Чека и он председатель этого ревкома, он бы мне разрешил!

- Нет Гриша, не положено, вот путь они завтра приедут и пусть сами решат – твердо ответил Калюжный на притязания этого человека – я уже и нарочного послал в город, завтра утром приедут.

- Калюжный, ну почему ты такой упертый? – с досадой произнес Гриня – завтра же брат приедет и я все равно трахну этих дворянских сучек, только тебе ничего не обломится – уже с угрозой тот произнес, но мужчина  был непреклонен.

А, на завтра утром во дворе поднялась суматоха и я в щель двери увидел, как разношерстный красноармейский отряд изображает из себя подобие строя. Когда тот построился кое-как, то вперед вышел, затянутый весь в скрипучую кожу молодой парень и рядом с ним встали  двое таких же однояйцовых близнецов, в такой же коже, немного в стороне от них стоял командир этого отряда Калюжный.  Ага, по-моему это и есть их ревком.

- Товарищи, когда остатки белогвардейской сволочи бегут без оглядки на восток – начал тот свою речь, зажав в правой руке свою бескозырку. Блин ему только броневика сейчас не хватает, а так был бы вылитый вождь мирового пролетариата – в тылу наших доблестных красногвардейских отрядов еще существуют такие недобитки буржуазии, каких вы вчера задержали и частично уничтожили этих бандитов. Поэтому от имени Советской власти и от имени Омского Ревкома объявляю всему красному отряду имени Феликса Дзержинского благодарность за поимку белогвардейской банды.

- Служим трудовому народу !– вразнобой прокричала толпа солдат. И дальше в течении двух часов этот горлопан кричал о пожаре мировой революции и я услышал все лозунги местного Ревкома. Потом в связи с этим они извлекли из подвалов бочку монастырского вина и пошла пьянка и гулянка. До нас никому не было дела, никто к нам не заходил и ничего не выспрашивал. Есть нам не давали, казалось  как-будто о нас совсем забыли. Я снова попытался с помощью медитации выйти из тела и посмотреть в главный штаб красных. А, там как и везде шла пьянка.
Мое тело легко вплыло в оконный проем, в комнате находились все трое *ревкомовцев*, Гриня и командир Калюжный.
 
- Ты что Степа это же белогвардейцы! – убеждал красного командира председатель местного Ревкома, бывший балтийский матрос Андрей Немытый – ты что думаешь, если бы эта белая сволочь тебе арестовала, то пощадили бы тебя? Нет – тут же сам себе ответил уже хорошо подвыпивший Чекист – они бы тебя в первую очередь поставили к стенке.

- Но, Андрей там же совсем еще девочка и к тому же гражданский – все еще упирался  красный командир – как-то это не по людски. Надо хотя бы выяснить, откуда этот гражданский?

- А тебе не все ли равно? – опять начал напирать на Калюжного уже другой член Ревкома – одним больше, одним меньше. Я верю Григорию и его пролетарскому чутью. Он сказал, что это враг, так оно и есть на самом деле. А, ты тут ломаешься, как целка. Мы должны с пролетарской беспощадностью расправляться с белой сволочью и вынуть жалость из наших сердец, когда дело касается наших врагов. Ты наверное знаешь кто так сказал?

- А, делайте что хотите, но я все равно под этим не подписываюсь! – возразил Калюжный и подхватив куртку и кобуру с наганом стал спускаться со второго этажа. Что это означало я понял впоследствии.

- Дежурный! – закричал в окно Григорий, брат председателя Ревкома – быстро мухой сюда.

- Так, сейчас пойдешь в сарай и приведешь этих дворянок сюда на допрос, как понял, повтори? – и тот дернул красноармейца за поясной ремень.

- Так точно понял – вытянулся в струнку солдат – сейчас приведу.

Я не верил своим глазам, разве возможно такое. Это же лучшие представители Советской власти, это же Чека. Все мои представления о пламенном солдате революции, начали вставать с ног на голову. Я воочию начал убеждаться, что из себя представляет Чека, эти люди с горячим сердцем  и  чистыми руками? Для бедных женщин начался самый настоящий ад, особенно для бедной девочки, еще не познавшей мужчины. Эти боровы продолжали ее насиловать даже тогда, когда эта бедная девочка потеряла сознание и уже ни на что не реагировала. А их крики еще долго доносились сквозь открытое окно второго этажа этой страшной усадьбы.

Потом пресытившись, Гриша позвал двух пьяных красноармейцев, с вожделением  слушавших этот концерт под окнами и сказал им с словами

- Берите этих дворянских шлюх к себе и можете ими пользоваться хоть до утра!
У меня все внутри кипело, а у офицеров я видел слезы на глазах. Они все прекрасно поняли, что происходит снаружи, но ничего сделать не могли. А, на утро всех нас опять связали и вывели из церкви. В церковь они ворвались внезапно и сразу человек двадцать, мы уже приготовились продать свои жизни подороже, но на каждого навалилось толпа человек по пять и быстро нас скрутили. Проходя мимо бывшей конюшни мы увидели голые и истерзанные тела графини и ее дочери, они обе были мертвы. Не выдержали бедные девочки. Их насиловали всю ночь, первой умерла Юля и сейчас вся ее поза и закрытые глаза говорили об ее умиротворенности. Я не выдержал и заскрипел зубами, так что они начли крошиться. Эти две женщины  взывали к мщению, но я был бессилен что-либо предпринять.

Нас повели к оврагу, недалеко от церковной ограды и поставили спиной к нему и председатель местного Ревкома, заплетающимся языком прочитал свое постановление. Я его даже не слушал и у меня все перевернулось в душе. Неужели наши предки были настолько бесжалостны и несправедливы. Все моя душа восставала против этого, это неправда, такого не может быть, чтобы Советская власть выпестовывала таких выродков рода человеческого. Но, вот я стою перед строем красноармейцев и скоро меня расстреляют.

- Пли!!! – раздалась команда и я почувствовал в районе сердца резкую боль.

- Разряд, еще разряд !– раздался у меня в ушах панический голос доктора – откуда у него кровь? Анна Николаевна, милочка, посмотрите, что у него под рубашкой, откуда рана?

- Павел Сергеевич – вдруг с радостью произнесла другая медсестра из скорой – у него сердце запустилось, экран осциллографа ожил!

- Очень хорошо девочки – вытер вспотевший лоб доктор из неотложки, которую вызвали прохожие, увидев вдруг, что сидевшему парню на скамейке стало плохо и он завалился с лавки на землю – сейчас срочно везем его в больницу, а там сделаем все анализы, кризис миновал.

- Ой, Павел Сергеевич – вдруг вскрикнула одна из  молоденьких медсестер – смотрите его змейка на руке ожила и смотрит на меня, я боюсь!

- Милочка, у вас что галлюцинации? – строго посмотрел доктор на свою медсестру, после того, как сам лично повернул руку парню и глянул на его татуировку – Анна Николаевна, так откуда на рубашке у молодого человека кровь?

- Не знаю, Павел Сергеевич – с удивлением та посмотрела на пожилого доктора – нет никакой раны и откуда кровь появилась я тоже не имею никакого понятия!!!