Мистерия для Маргариты - ремарки перед репетицией

Мантра растерянного метронома.
Мы снова дома.
http://www.stihi.ru/2018/08/03/5211
*


СЕРЫЙ ПОТОК покупателей обтекает наш небольшой островок в этом людском предновогоднем водовороте, в рыночном супермаркете, на месте бывшего рабочего театра «Прометей». Спрос на литературную продукцию в этот период, невелик, строго говоря - значительно более чем обычно ничтожен, но не закрываться же от людей, пусть и идущих мимо. В числе продукта, выставленного на продажу, есть и мои книжечки. Одну сегодня два раза купили: «Ребенок сердца Твоего». И это радует. И я радостно продолжаю писать «Мистерию для Маргариты». Отметим здесь не для зрителя, но для суфлера, некоторые приметы времени, точнее – метки на мостике времен.
Как я уже кратко упомянул в первом печатном издании «День рождения М.Н.», изначальная версия рукописи для театрика Лео объемом 9 глав благополучно сгорела. Несгораемой оказалась только первая глава. И еще стихи в «Мистерию». Они ходили по рукам, особо интересная версия рукописи нашлась 20 лет спустя в Черкассах, у полковника Дробахи. Я с удивлением перечитывал эту «Ученическую работу художника Ивана Де (из и т.д.)», под таким псевдонимом это блюдо готовилось в рамках театрализованной «Школы Кастаньет Кастанеды», назовем так эти недолгие занятия труппы хатха-йогой и экзотической эзотерикой. И пусть ученическая рукопись не поднялась выше библиотерапии, не стала полновесным литературным продуктом. Зато эти заметки очень хорошо поработали в последующей жизни, в самый яркий период моего пребывания на этой земле под именем Просперо, в те дни, часы, минуты, когда Магистр Игры, мастер Лео, ставил уже здесь, в театре «Прометей», «Мистерию для Маргариты». Конечно, это были постановки эпизодов с учетом мастерства исполнителей, с адаптацией для творческой студии машиностроительного завода.
Но, независимо от уровня площадки, не подлежит сомнению мастерство постановщика, обладателя Золотой Ветви и Фестивального Льва, специалиста по Восточной кухне и Философии Дао Де Дзин – дзинь! -уронил чашку с кофе и только сейчас сообразил!
Иван Бездомный (настоящее имя Иван Николаевич Понырев) - так, возможно, следовало мне изначально понимать мою роль «Иван Де из и т.д.» в рамках мастер-класса? Возможно. Или да, если главное – не философия, а кухня.
Да, именно так. Кухня всегда вкуснее философский трактатов. Мастер Лео очень любил готовить белую форель, которую сам ловил в озере Тургояк, и приговаривал при этом: «если блюдо на столе пахнет рыбой, зачем же его было готовить?» - так говорил Кун-Фу-Цзы. То есть, в переводе с китайского на русский профессиональный поэтический, даже простая текстовая «рыба» для эстрадной песни должна нести зрителю не саму философию. А некий не сразу узнаваемый отпечаток идеи. А уж театральная постановка любого сюжета, даже библейского, не должна повторять слово в слово то, что уже сказано. Зачем?
Не в церковь же зритель пришел.И не считайте публику глупее себя. Зритель,  который пришел смотреть «Мистерию для Маргариты», безусловно, читал Булгакова, как Булгаков читал Гете, как Гете читал наглые немецкие народные раешники о Повелителе Мух (но не особо дерзкие всё-таки осторожно называют его Мастером, не уточняя при этом – каких дел) и магистре микстур Фаусте. Не читающий зритель к нам не пойдет. Так говорил Магистр Игры мастер Лео, но, позвлю теперь себе с ним поспорить, то было время перехода от массовой советской грамотности к евро-масс-медиа рекламному разуму, тогда он еще не был столь редкостным раритетом – читающий зритель, аристократ духа. А сегодня редкая птица не уснёт посреди рукописи длиной более одного мышиного клика.
Вы ещё здесь? Лично для Вас продолжу повествование из-за кулис, точнее - если не забыли - из золотого чрева огромной афишной тумбы-юмбы-там-бы-нам-бы  быть такими опытными, как здесь и теперь.
А тогда Мастер Лео уже поучаствовал в 12 постановках по «Мастеру и Маргарите». Наша должна была стать 13-й. Такая вот числовая пифагорейская мистика. Из них 5 – киноверсии, 5 театральные, и по 1-й попытке, балет и опера. На первой импровизации я вспомнил детские домашние постановки и привычно начал: «Выступают артисты погорелого театра». Тут же был выключен микрофонный усилитель и нам была прочитана лекция о туземных табу. Труппе товарищей, во-первых, самого Мастера Лео было запрещено на репетициях называть Мастером, во-вторых, за час до репетиции все нательные кресты, кольца церковные с надписью «Спаси и Сохрани», всё это снималось всеми, даже Иешуа и ближайшими его апостолами. В третьих, чертыхаться было нельзя.
Всего заповедей было 10. Внизу кто-то дописал 11-ю - «нельзя летать на съемки на метле». Лео сразу вычислил этого остряка, мне пришлось заново переписывать памятку 11 раз. Но это еще ничего, он пригрозил, что в следующий раз он отдаст мне роль кота-чечеточника. По комплекции я как раз подхожу на роль Бегемота, но не чечеточника, вы понимаете жестокость этой шутки мэтра…
На самом деле в части успеха в продвижении проекта актеры ни при чем. Все говорят «нет правды на земле. Но правды нет и выше. Здесь, в Кремле…» Все версии постановок в лихие 90-е не пошли дальше вип-просмотров для спонсоров, а в тихие ретро 70-е – для людей, приближенных к горкому КПСС, что, в принципе, одно и то же. Балетная версия легко провалилась на просмотре из-за одной неосторожной фразы нашего главного художника, что было вызвано продукцией возрождённого Дома шампанских вин «Новый Свет», который был основан в 1878 году князем Львом Голицыным. И на презентацию балета выставили несколько бутылочек, чуть ли не ровесниц фирмы. Главный художник выпил этот элексир правды и сказал в тосте что-то типа того, что как Дега готов написать, как много деньга отвалили спонсоры, знать бы откуда такая деньга… В общем, это было понято четко, несмотря на ошибки в формулировках. Гений современности получил в зубы, Лео не получил деньги на оплату актеров, короткометражный фильм положил зубы на полку.
Легко отделались.
С оперной версией произошло некое эхо балета, режиссер оперы решил сэкономить, а заодно украсить спектакль сольными номерами упомянутого кота-чечеточника, уже отснятыми. Также был показан в живую на презентации великолепный канкан «Его превосходительство любил домашних птиц». Он сюжетно был поставлен, на мой текст

«Ай, браво, Маргарита,
а вот и помело!
На вас, как будто сшито.
Ну - чтоб вам повезло!»

Но не повезло, хоть и спонсоры были, вроде бы, другие. Но, видимо, касса "общака" одна. Так пошутил Мастер Лео конфиденциально среди своих, после вип-премьеры бала Воланда в Провансе, в замке, владельцем которого был в своё время Донасьен Альфонс Франсуа де Сад. Да, тот самый, по-нашему, далекому от культурной западной толерантности восприятию, просто садюга, пардон-с… Бал Воланда в этой точке Вселенной смотрелся, как у себя дома. Обнаженные тела толерантно отражались среди черных фраков на киноэкране, словно проектор просматривал зал для гостей, как видеокамеры в супермаркете. Этот юмор с голошопингом гостям почему-то не понравился, и, после того, как випы выпили и закусили, было принято решение всё это оплатить и на публику не давать. Такая политическая профанация, будто бы для публики едино, опера или прокламация, сокрушенно говорил Мастер Лео, выдавая труппе зарплату, наконец-то.
В неисчислимых театральных версиях, фрагменты из которых приносили нам реально неплохие деньги на корпоративных вечеринках в регионе Рублевки, Мастер Лео был всего лишь постановщиком оригинальных танцев и неоспоримым консультантом по манерам, этикету, замоскворецкому шарму и т.п. Его личный возраст очевидца описываемых событий давал такое право. А затем была свадьба Мастера с нашей Маргаритой, когда между женихом и невестой ровно 60 лет разницы – это был для того времени ноу-хау супер рекламный ход, об этом написали все театральные и киножурналы, а уж разговоров в бомонде не счесть сколь было о дворянской силе, когда человек и в эти годы может…!
Приглашения по Булгаковщине посыпались денежным дождем. Бывало, что на утренних репетициях в театре Лео играл Левия, после обеда в кинопавильоне Пилата или Каиафу, а вечером в театре даже Берлиоза и Азазелло в одном лице – была и такая версия, что-то типа страшилки о трамвае-лезвии.
Лео при столь сумасшедшей загрузке не отказывал никому. Сложно было играть на сцене оперетты в Санкт-Петербурге и одновременно сниматься в Риге. Но в итоге и прибалты сняли свою очень интересную версию, как антитезу югославскому прочтению. Сильная музыка П., международный состав актеров, режиссер… Ну, фамилию даже буквой указывать не буду, так как этот фильм распался на эпизоды. Гениальные эпизоды, часть которых шла под греческий хор, пели хоралы на темы «Эпифаний» Зитониса. Очень их известный актер Б. сыграл Мастера, может быть под его влиянием и получился, как сказал критик, зеркальный оттиск с «Соляриса» Лема-Тарковского. А может быть и потому, что свои вставные эпифании  Зитонис писал, видя Маргаритой только Аусме Кантилане, других женщин он в тот период просто не замечал. И как-то не сообразил, что его Прекрасная Дама должна летать на метле в весьма фривольном виде перед публикой.
Даже такая версия, как полупрозрачный балахон, его, уважаемого руководителя Фонда Культуры, откуда шло финансирование, в конечном счете, не устроила. И Прекрасную Даму заменили. И вторая часть съемок пошла уже не в ритме пылкой страсти к Королеве Марго, а в красивых и изящных, но холодных эпифаниях. И холод этот не растопил даже дежурный пожар в студии, что случалось на постановках всех версий. Наша студия, где мы играли свою домашнюю версию, тоже осталась нам после пожара у одного великого режиссера, человека уровня Герасимова и Климова, вот так-то!
Но об этом пожаре потом. Потому что сегодня мы сидим на даче композитора П., самого хозяина с нами нет, неожиданно громко зазвенел телефон рано утром, вызвали на репетицию. В театр. Не как музыканта, как и автора пьесы и актера!
Да, великий Маэстро играет в небольшом молодежном театрике, в этом у них имеется безусловное сходство с Мастером Лео, правда – с очень значительным исключением. Всесоюзное признание, завидная слава, превыше шлягерной, - это с той стороны, а всемерное замалчивание, дурная слава о жизни лагерной – это с нашей стороны.
Так было при коммунистах. Но ведь вчера всё изменилось. Князь Лео получил пальмовую ветвь в Каннах, мы,в нашем провинциальном счастии, и радостно ждали и горестно тревожились – будет ли он с нами теперь хотя бы иногда? Он остался с нами. Более того – он дерзко не пошел в телешоу о Великом Возрождении, после которого могло бы измениться ВСЁ.
Но не изменилось НИЧЕГО. О пальмовой ветви написали в прессе как-то вскользь, как-то небрежно, дескать «за многолетние заслуги» и не более того. Мастер Лео не вошел в рамки нового московского бомонда. Почему?
Вопрос на уровне фирменной теоремы Ферма. Почему я пишу это? - второй вопрос... Да, может быть, просто хочется хотя бы через воспоминания окунуться в минуту бала, пусть и у Воланда, но где же ещё искать, так сказать, "позитива"?
Как взлететь над очередным днём торговой точки в супермаркете, над серым потоком?