ступор завещанный

в залпе раздирается одиночество на кресте,
на взаимных обязательствах регресса, тонко
кочующего по вокзалам седины, по тихому вереску
дыхания, втаптывающего тиски рубах в клозеты
светилен, в лобзики растворов, обхаживающих пиры
глазами скота, плоскостями раболепия,
падальщины ископаемого человечества,
трезвонящего гнусавыми прорезями невидимых
рассудков, опаляющих массы ледяными ливнями
плоскостопия, фольговыми родинками кипятильника,
огуречными кокаинами четвертования,
дерзко губящего парные льдины генезиса,
пасущимися порками литургических вмятин,
проблесков, наречий, просыпающихся средь
унавоженных растирок замороченных погребов,
окатывающих стеллажи мысли распятыми долготами
феерий, пасынками литавр, пуделями ввинченных
в прогресс каинов, лепечущих о стрижках,
о кляксах вдоль линий вен, пастилок корневищ,
нашептывающих ленивое троеточие гирляндам полонеза,
скребущего невинную ложку горлопана,
ответствующего смиренными крупинками
шарманок, кипятящих суглинки вседозволенности
в окурках стиснутого лейкоцита,
деревни расшатывающего каплями благих
родов, опрыскивающих ступор завещанный.