Стихополотно. Счастье быть съеденным

Какие люди мне нравятся.
 
Нравятся мне люди, которые не боятся стареть. Без подтяжек, без липосакций, зато с мыслью в глазах, с внуками, с конкретным делом в руках. Если человек встречает старость без истерик, значит, есть нечто за душой у человека. Еще нравятся люди, вокруг которых чисто. Чисто в доме, чисто на прилегающей к дому территории, чисто на рабочем месте. Дал Господь Бог под начальство и ответственность каждого человека небольшой кусочек земли, и нужно на нем навести и поддерживать порядок. Если видишь свинарник вокруг, значит, у людей внутри такой же свинарник. Грязь в мозгах и смрад в глубинах сердца неизбежно проявятся через кучи пустых бутылок вокруг, горы фантиков, лужи разлитых напитков и надписи на заборах.

Нравятся люди, могущие удивить, не мечущие все козыри на стол в первые пять минут знакомства. Думаешь: прост человек и до крайности обычен. Даже не интересно. А он вдруг со временем открывает все новые и новые грани характера, и видно, что много у него этих граней. Просто он не выпячивает все сразу и не красуется без толку. Хороши те, кто делает что-либо своими руками и не только не боится всякой работы, но и любит ее. Работяги обычно – молчуны. Основательный человек не любит тратить силы в разговорах. Он знает, что ничто так не опустошает и не обессиливает душу, как бесплодная и беспредметная болтовня. «Либо разговоры разговаривать, либо дело делать», – так он думает, и нравится мне он из-за этого.

Еще нравятся те, кто в разговорах не хвалит себя и не жалуется. Значит, не самовлюблен человек. А если даже увлечется и расскажет о себе больше, чем обычно, то стыдится и старается разговор в другое русло перевести. Тот, кто про себя «любимого» без конца языком не треплет, тот слушать умеет. Умеет слушать, потому что знает: на свете кроме него еще другие люди есть. И другие люди ему при случае с удовольствием душу свою изливают, потому что чувствуют: он не посмеется и не расскажет другим то, что услышал.

Нравятся мне те, кто свою норму в спиртном знает. Под стол не падает, в свинью не превращается и другим не дает, приключений «под градусом» не ищет. Такой человек с компаниями переборчив и с кем попало пить не станет. Очень нравятся мне такие люди.

Еще нравятся те, кто много книг прочел не потому, что ученая степень требует, а потому, что душа книгу любит, невзирая на, может быть, самую простую профессию.

Если эти люди мне нравятся, значит, они есть. Не может же нравиться мне или другому человеку то, чего нет в природе. Такие люди есть, это так же точно, как то, что Бог свят! Но их не очень много, потому что то, чего очень много, всегда теряет в цене и перестает удивлять. Если бы золото было по цене камня, то никто бы из него украшений не делал и денежным эквивалентом не считал. Люди, которые мне нравятся, есть, хотя их могло бы быть и больше. Мир должен стоять на чем-то, так вот он, возможно, на них и стоит.

Протоиерей Андрей Ткачёв

© Copyright: Педсовет, 2018
http://www.stihi.ru/2018/07/11/7762


Хлебная крошка
Михаил Гуськов

Хлебная крошка упала на стол...
Дальше сметут или сбросят.
Где-то, возможно, есть хлебный престол,
Но их туда не возносят.

Хлебная крошка немножко того...
Просто вы кушать хотели:
Хлеб испекли - в чём же счастье его? -
В том оно, чтоб его съели.

Сестрам твоим наступает копец,
Все у них в жизни случилось!
Крошка, тебя не съедят, молодец!
Вовремя ты отвалилась.

- Мистер сквозняк, что мне делать сейчас?
Произошла нетипичность...
- Счастье быть съеденным - это для масс,
Ты же - никчемная личность...

Можешь художницей вольною стать,
Или хоть к чёрту катиться,
Надо спокойно судьбу принимать
И на неё не сердиться!

20180803
© Copyright: Михаил Гуськов, 2018
http://www.stihi.ru/2018/08/03/5438


Хлебная крошка
Михаил Гуськов

Хлебная крошка упала на стол...
Дальше сметут или сбросят.
Где-то, для падших душ в небе престол,
Но их туда не возносят.

Хочется истине лишь одного,
Чтобы слепые прозрели...
Хлеб испекли - в чём же счастье его? -
В том оно, чтоб его съели.

Сестрам твоим наступает копец,
Все у них в жизни случилось!
Крошка, тебя не съедят, молодец!
Вовремя ты отвалилась.

- Мистер сквозняк, что мне делать сейчас?
Произошла нетипичность...
- Счастье быть съеденным - это для масс,
Ты же - никчемная личность...

Можешь художницей вольною стать
Или хоть к чёрту катиться,
Лучше спокойно судьбу принимать
И на неё не сердиться!

Если ты выжила, значит, права,
Это за подвиг награда!
- Съешьте меня! - золотые слова,
Только в них верить не надо.

20180803

© Михаил Гуськов, 2018
http://stihi.ru/2018/08/03/5438


"Счастье, деточка, это вовсе не удача, везение, и даже не любовь, как вы сейчас наверняка по молодости думаете… Счастье — это счастливые мгновения, когда спокойное сердце кому-то или чему-то улыбается." © Юлия Вознесенская


_________________
Метаморфозы
Михаил Гуськов

Я был яблоком, созрел.
Друг меня сорвал и съел,
Злые добрых не щадят -
Обязательно съедят!

К солнцу птичкою взлетел
Впились в тело сотни стрел.
Не по чину высота! -
И спихнули вниз с моста!

Стал я рыбкой золотой,
А на встречу кит морской
Сходу в чрево заглотал,
А кита рыбак поймал.

Брюхо рыбине вспорол,
И меня в кольце нашел.
Спрыгнул на пол и качу,
Жить свободным я хочу!

Раньше большего хотел,
Был я шустренький пострел,
А теперь мечта одна,
Тихо чай пить у окна.

Чтоб никто меня не ел,
Пред начальством не потел,
Просто жил, смотрел в окно
Был никем и звать никто...

20190304
© Copyright: Михаил Гуськов, 2019
http://www.stihi.ru/2019/03/04/4189


Рецензия на «Метаморфозы» (Михаил Гуськов)

Оттрубили, отмечтали,
все,конечно же, достали.
Стал невзрачен,мал на зуб,
и ещё:... кому-то люб

Добрый день!
Бобрякова Елена   04.03.2019 13:31   
   
Любуются только теми, кого хочется съесть ("вкусно" выглядит). Всё остальное, лишь желание быть "съеденным", когда форма сморщилась, а содержание прокисло...
Ирина Петал   04.03.2019 13:41   

Рецензия на «Метаморфозы» (Михаил Гуськов)

У окна пить чай опасно, уважаемый герой произведения. А, вдруг, кто-то увидит - с улицы... Вдруг, чем-то приглянетесь... И виртуальные окна Windows не исключение. Прячьтесь, дорогие авторы, вдруг кто-то ненароком увидит, а если запомнится... своим пространством иль счастливой физиономией... Классненький ужастик замечается...
Ирина Петал   04.03.2019 13:38





Письмо моей жене из далекого настоящего
Павел Свободный

Помнишь, я встретил тебя, когда ты еще не была моей женой? Но впервые взглянув на тебя, уже обещался быть твоим мужем.

Я помню наши первые свидания. Ты ступала такой тихой походкой, словно ангел по облакам. А я же громко топал, словно слон, объевшийся марул. Тебя раздражало, что из-за топота ты не можешь понять моих шуток. И я боялся, что ты больше не будешь соглашаться стать моей женой. Тогда я начал пробовать ходить тихо, копируя походку черепашки, с которой часто отправлялся на прогулку в безлюдное место. Ты сразу же заметила изменения. Заметила, что звуковые волны, исходящие от прикосновения подошвы с асфальтом больше не раздражают твои самые чувствительные в мире ушные перепонки.  Я услышал, как ты смеешься над моими шутками и еще больше убедился в том, что только ты необходима мне в качестве жены. 

Через три месяца после нашей первой встречи меня непрерывно стал мучить нечеловеческий голод. Необъяснимая сила связывала мои кишки в морской узел и я от боли сгибался пополам, не находя сил, чтобы выпрямится.  Ничто на свете не могло насытить мой аппетит. Лишь только ты… Ты была такая сладкая и вкусная. Когда я целовал твою кожу или прикасался носом к твоему плечу, мне становилась немного лучше, но ненадолго. Я понимал, что могу спастись, лишь поужинав тобой.
Наконец, ты пропала без вести, при моем содействии, конечно же. Я отчетливо помню тот день. Шел снег, люди бегали по магазинам, приготавливаясь к празднику. А кто-то уже праздновал, запуская вечером фейерверки, отчего отовсюду кричали автосигнализации. Громко лаяли собаки, испугавшись предпраздничных звуков. Веселились дети, ожидая прихода деда мороза и снегурочки с заказанными ими в письмах подарками. Во всей этой суете никто и не заметил твоего отсутствия.
Когда я начал тебя поедать ты еще находилась в сознании. Ты как, оказалось, была не чувствительна к боли. Ты ничего не чувствовала. Поэтому откуда тебе было  понять мою боль, какие мне приходилось терпеть мучения. Все, что ты делала, так это только смотрела, как я тебя ем, и безудержно хохотала. Ты оскорбляла меня и упрекала меня за то, как я поступил с твоим телом. Но я надевал наушники и, слушая новый альбом нашей любимой группы, продолжал поглощать тебя, не понимая исходящего из твоего рта. Когда я съел твое сердце, ты умерла. Твое имя стерлось из книги жизни. 

Ты переваривалась медленно. Я чувствовал, как в желудке бурлит кислота, разъедая тебя. Где-то год ушел на то, чтобы ты полностью переварилась.
Я с нетерпением ждал момента, когда ты переваренная выйдешь наружу. Однако ты не собиралась вылезать. Ты, находясь в моем желудке, мстила мне запором, отчего так необезболивающе ныл живот. Я горстями пил таблетки для улучшения пищеварения и перестал только тогда, когда у меня онемел нос - казалось, что  он скоро отвалится. 

Наконец долгожданный момент настал. Мой организм справился  с тобою. Я победил. Я захотел в туалет. Ты вылезала не спеша, как всегда смеясь. Пока я сидел на унитазе, мне удалось прочитать какой-то по счету  роман одного реалиста, который я ранее листал лежа в ванной, воображая на его страницах иллюстрации, но от внимательного чтения меня всегда что-то останавливало.

Когда ты полностью вылезла, я посмотрел на тебя с еще спущенными штанами, не скрывая гримасу отвращения на своем лице. Ты странно улыбалась, просясь на руки. Я надел резиновые перчатки, чтобы не запачкаться и аккуратно сложил тебя в банку. Все что исторг мой организм, было худшей частью тебя. И вот с этой худшей частью тебя я заключил брачное соглашение. Но что стало с лучшей частью тебя?
Вся лучшая часть тебя поступила в мою кровь. Я чувствовал, как лучшая часть тебя растекалась вместе с кровью по моему телу, даря мне энергию и мотивацию на проживание еще одного дня с худшей частью тебя. Когда кровь с лучшей частью тебя вливалась мне в мозг я воображал лучшие из миров, где мы с тобой занимаемся любовью под ветвями вековечного дерева. Когда кровь с лучшей частью тебя заливала мне глаза, я видел то, что не видели даже  Якоб Беме и Эммануэль Сведенборг в самых удачных своих видениях. Когда кровь с лучшей частью тебя наполняла мои руки, то я ими ловил солнечные лучи, радуясь каждому прожитому промежутку. А когда лучшая часть тебя наполняла мои ноги, то я устремлялся на встречу неизвестному не переживая за оставленное. Но, увы, это было временное состояние и мне снова приходилось возвращаться к известному.

Худшая часть тебя, каждый день наполняла наш дом своими друзьями, которыми были мухи. Их было так много, что от жужжания их крыльев у меня болели уши. Они слетались со всего города и вполне возможно также и с соседних. Ты разговаривала с ними, хотя я не понимал о чем с такими существами можно так долго болтать. Ты кормила их собою, когда они облепляли твое тело. Несмотря на огромное их количество, которым требовалось много пищи, ты никак не кончалась. И ты снова поздним вечером возвращалась ко мне в постель и спала со мной всю ночь. От тебя жутко воняло и мне приходилось спать, глубоко уткнувшись в подушку. Но я все стерпел, ведь по моему телу текла лучшая часть тебя, помогая мне продолжать жить.

Наконец настал тот день, когда я решил покинуть худшую часть тебя и остаться только с лучшей частью. Я спрятался в лесной глуши, куда редко ступает нога человека. Спал на холодной траве не боясь замерзнуть, потому что горячая часть тебя согревала меня, растекаясь по телу.  Для меня этот лес был не просто лесом, а заколдованным царством, принадлежавшим, только нам двоим. Вокруг прятались потусторонние существа - я их не видел, но все в этом лесу как бы намекало на их существование. Или я просто так был рад находиться с тобой, что мне начало казаться всякое необыденное.
 
Я весь погрузился в наши отношения, не обращая внимания на то, что творилось вокруг меня, и даже не заметил, как близко ко мне подобралась опасность. Опасность подобралась в виде великана. Скорее это был не полноценный великан, а полувеликан. Он был не такой высокий и огромный, как великанов описывают в сказках, но при этом значительно крупнее меня. 

По тому, с какой свирепостью великан накинулся на меня, я рассудил, что он был очень голоден. В этом лесу мало пищи. Крупных животных нет, а мелкими себя не прокормишь. На потусторонних существ тоже рассчитывать не приходилось. Они же ведь не материальные и потому желудок ими не насытишь. Зеленью тоже питаться, как то сильно ему не хотелось, хоть он ее и пожевывал в особенно тяжкие минуты - великаны скорее умрут, чем станут вегетарианцами. Но а про людей я вообще молчу… Если бы он сунулся в более людное место, то его бы быстро поймали и отправили на  эксперименты.

Великан меня быстро проглотил даже как следует не пережевав. Я переварился очень быстро. Именно тогда находясь в желудке, я понял, чем отличаюсь от тебя. Тем, что я совсем не злопамятный и очень быстро простил великану сотворенное со мной. Я в отличие от тебя не стал его мучить запорами и прочими тяжестями в желудке и кишечнике, а просто лежал в нем и ждал своей дальнейшей участи.
Выгадил он меня в поле. Надо мной летали птицы, словно пытаясь сообразить, что я такое – съедобное или несъедобное. Убедившись, что я, то чем теперь являюсь, они улетели ловить мышей.       

Я очень быстро сообразил, что без великана мне долго здесь не протянуть и решил вернуться к своему людоеду. Сначала он совсем не хотел меня принимать, но, не зная, что со мной делать смирился с моим присутствием. По ночам я пытался залезть под его ладони, чтобы не замерзнуть от холодного ветра. Боялся, что он почует мой запах, то больше не захочет иметь со мной дела - я еще помнил, как мне была противна вонь худшей части тебя. Но ни чего не почуял видимо потому, что сам был в грязи - запах отходов для него был как родной.      

Со временем мы сдружились. Я научил великана понимать мой язык, а сам выучил великаний. Мы мило беседовали по вечерам, перед костром наевшись того, чего удалось добыть за день. Я рассказывал ему о своей жизни, а он о своей. В частности, он рассказал мне, что является единственным оставшимся в живых великаном в мире. Все остальные умерли от непонятной болезни. Скорее всего, от того, что подбирали и ели человеческую пищу. Он же ее не ел, а предпочитал ходить целыми неделями голодным, но не прикасаться ни к чему человеческому, кроме их тел, конечно же. Когда он съел все тела своих сородичей, то направился в эти края, подальше от людей.
 
Все было бы прекрасно, если бы на меня не находила время от времени печаль. Мне жаль, что лучшую твою часть больше не вернуть. Но иногда я утешал себя тем, что лучшая часть меня сейчас в великане. Хотя, знаешь, что я начал подозревать в последнее время?! Судя по его постоянному угрюмому лицу лучшей части меня никогда и не было.
© Павел Свободный, 2017
https://www.proza.ru/2017/09/21/1246



Весёлая любовь
Николай Рустанович

Что, подскажи, случится,
если тебя отварить...
Сможешь ли возродиться,
вкусной при жизни побыть.

С радостью вопрошаю,
ты аппетитная вся,
ломтиками вкушаю,
нашу  любовь веселя.
© Николай Рустанович, 2019
http://www.stihi.ru/2019/06/10/7158

 

Я хочу тебя ломать...
Михаил Гуськов

Я хочу тебя ломать,
Но не покалечив,
И до хруста обнимать
Ласково за плечи.

Я живу одной мечтой
Очень непростою,
Я хочу страдать тобой,
Чтоб страдала мною.

Наизусть тебя учу,
Словно неизбежность,
И жестоко я хочу,
Чтоб  жила в нас нежность.

Чтобы резала, как нож,
Нас мечта большая...
Я не прав, но ты поймешь,
Всё в душе читая.

Вроде б ты должна страдать,
А тебе приятно.
Ну, тогда тебя ломать
Я пошёл обратно...

20190612
© Михаил Гуськов, 2019
http://www.stihi.ru/2019/06/12/2824