Любовь на игле

в соавторстве (диалоге) с Касаткой на конкурс “Убей меня нежно“
психоделическая  арт-мелодрама с элементами хорора и боевика.

Замок Кащея. Тронный зал в готическом стиле с легким налетом Арт-Нуво. Стол богато накрыт к трапезе. Кащей - высокий худощавый мужчина средних лет с рубленными чертами лица и пронзительным взглядом.  Одет вчерные кожаные брюки, заправленные в высокие остроносые сапоги и  черную куртку военного покроя. Правый рукав куртки почти оторван. Во взгляде тревога.

Кащей:
На кой я ляд позавчера
украл с банкета  Василису?
Я с ней дойду до эпикриза
о раздвоении ума.
Такая шумная, как дрель
в полпятого утра за стенкой,
ехидная, и свиристелка,
и крутится, как карусель.
Конечно, глазки хороши,
и грудь колышется, как море.
Но вздорная такая - спорит,
что замуж вовсе не спешит.
Для сохраненья организма
нужна жена мне. И для дома.
Эй, где ты ходишь, Василиса? 

Василиса (входит, потягивается, трёт глаза):
Ай, что за вопли? Что за гомон?

Как можно выспаться при шуме? Вот кошмар!
Тут на дворе уже давно десятый век,
а он невесту, как какой-то печенег,
в ковёр персидский завернул, да и украл!
Ну, не на ту напал! Тебе устрою!
Кого посмел ты, старый, уволочь?!
Не будь я старшая царя Семена дочь !
Все разнесу тут, как Агамемнон Трою!
Ишь! Захотел полцарства получить?!
И покуситься на законный папин трон?!
Иван прискачет, будешь обречён
на смерть. Все! Ты попал! Тебе не жить!

Кащей:
Ну вот, опять...  А как глаза сверкают!
И как летает длинная коса!
Стройна, как горная коза. Аж сердце тает.
Эх, как бы я любил тебя! Но, раз нельзя,
отправлю завтра к твоему Ивану.
А как не красть? Когда две сотни лет,
какую вежливо не пригласишь к дивану,
так сразу: “Старый! Тощий! Ах уж, нет.
Мол, у него еды-то нет, похоже,
уж я найду себе и помоложе“.

Садятся. Медленно едят, друг с друга глаз не отведя. Вдруг - стоп - и пауза. Молчат. Припомните скорее МХАТ. И, наконец, попавши метко в кота на троне, вдруг салфетку Кащей бросает, и - долой корону с лысины рукой.

Кащей:
Эх, Вася! Да не папин трон мне нужен,
а твой блестящий ум... и - что под ним.
Тебе, Премудрой, я бы славным мужем
был, если бы нас брак соединил.
Коса какая! Словно плётка свищет,
у расхитительницы каменных гробниц!
Ещё б штаны из кожи и, хоть тыщи
врагов к твоим ногам сложил бы ниц.
Я, кстати, видел - в Генуе купцы,
на твой размерчик продают штанцы.

Василиса (отвернувшись, про себя):
Какой мужчина! Все безбожно врали
мне при дворце. Умен, богат, брутал!
Понравилась девица – и украл
без всяких политесов и моралей,
как в тех романах, что читала ночью.
Сказал и сделал! Сердце бьётся как!
Такому не чета Иван-дурак.
Я, кажется, влюбилась… даже очень.
Он знает языки, на фортепьяне
вчера играл. Я слышала. Шарман!
Пленил меня и сердце своровал.
Он смотрит – становлюсь, как будто пьяной.
И путешествует по разным заграницам
в каких-то Генуях, мне говорит, бывал
и пялится на грудь… Каков нахал!
И - я кричу, а он совсем не злится…


Пока красотка, отвернувшись, себе бормочет что-то тайно, Кащей с глубокою печалью на стол глядит, и съест то грушу, то рома выпьет через раз. И, только он чуть-чуть накатит, мигает жёлтым левый глаз, как свет рекламы на Арбате.

Василиса (обернувшись к Кащею):
Скажите мне, Кащей, а что за место
те Генуи, где продают штаны?
Ведь папенька меня за край страны
не отпускал. Мне очень интересно.

У окрылённого Кащея
сейчас же вытянулась шея.
И красноречие тотчас
вернулось. Даже жёлтый глаз
мигать немедля перестал.
Он аж привстал.

Кащей:
Как не пускал? Какое изуверство!
Такую кралю! Милая моя,
для шоппинга там создана земля
и небеса. Нет лучше королевства,
чтобы одеть тебя от головы до пят.
Но лучше раз увидеть, говорят,
чем слушать басни сотни раз подряд.
Поедем вместе, приглашаю я,
нас заждалась с тобою
Генуя.
Лишь помни правило одно, не забывая:
кто одевает, тот и раздевает.
А я готов одеть тебя повсюду
и целовать от темечка до ног.
И на руках ещё (пока) носить бы мог.

Во время этой речи долгой Кащей, ступая кошки тише, подкрадывается тихонько всё ближе к Василисе, ближе... Но бдительности не теряет, на всякий случай, если что - готов немедленно нырнуть
под стол.

    Василиса:
    (Ну, что ж, как минимум, одета буду!)
    Да хоть за край луны согласна я с тобой
    Но в качестве каком? Ну, отвечай же?

    Кащей:
    Да женой!
    Бесспорно это. Мне ужо русалки
    так надоели со своим хвостом.
    Повертят - и ищи в воде потом.
    Все сапоги измочишь, а их жалко.
    И золота всё меньше в сундуках
    после знакомства остаётся что-то,
    а их же надо снова заработать,
    чтобы носить другую на руках!
    Но в целом свете не найти другую,
    как ты, Премудрой.
    Дай, что ль, поцелую…

И вот - почти что поцелуй. Но тут - беда! - какой-то ... звук за окнами, и громкий будто там приключился сабантуй. Все замерли. В окошке смутно вдруг появляется рука. И меч в руке. Потом вторая. Потом от шлема шишечка. Вот голова. Почти влезает. Меч падает. Рука - к нему. Куда там? Шлем с кудрей сползает, и тоже - на пол. И, слюну сглотнув, сползает тело вновь в окошко. Сто децибелов шума, треска... Шмяк - тишина. На троне кошка свой коготь поточила резво и вновь устроилась поспать. Ну и дела, едрёна мать!

Голос Ивана:
Эй! Тааам!  Подлый Кащей!
Давай, выходи-ка на ратное дело!
Ты думаешь, это в порядке вещей
любить наших девок?
Не жить тебе долго!
Я в утке надыбал намедни иголку,
смотри, поломаю её, и, ваще,
отдай Василису обратно, злодей,
поскорей.

Кащей, издав протяжный стон, садится обречённо на трон. Там кот учёный лежал себе и спал. И вот - мешок с костями на него! Как самосвал! А что тут скажешь? Ничего. Глаза на лбу, как круглая печать, но всё же безопасней помолчать.

Кащей:
Припёрся. Что делать?
Судьба не индейка.
А жизнь без тебя не мила, без подтекста.
Чем лет ещё триста сидеть тут без секса
и глаз твоих карих, пускай околею.
Как думаешь, ведь неплохая идейка?
Пора на покой мне. Пожалуй, иди.

Ваcилиса (ошарашено):
Да что же такое? Сдурел от любви?
Куда - околею? А Генуя где же?
Я только привыкла, что ты со мной нежен,
и быстро решились вопросы с квартирой…
Ты что же, бросаешь меня?
Очень мило!

Кащей (задумчиво вскакивая с кота):
Нет-нет, любимая! Я на пути у вас не встану.
Будь счастлива! Прощай, иди к Ивану.

Василиса:
А кто сегодня восхищался грудью?
Кто за мою любовь бороться будет?
Да сдался мне Иван с его зарплатой!
Премудра я, а не придурковата.

Кащей: Постой, так он же всё-таки царевич.

Василиса:
Так их мильон. А он - такая мелочь.
Всё царство от дворца и до телеги
в пятидесятилетней ипотеке,
хазарам он выплачивает дань,
а все друзья - и бабники, и пьянь.
Известно же, что, с кем сведёт эпоха,
там и решат, что хорошо, что плохо.

Кащей: Но вы б красивых народили деток!

Василиса: Я лучше в университетах
ещё лет десять поучусь. Ведь ты оплатишь?

Кащей: Ах, умница какая! Щас заплачу.

/Ивану за окно/:
Валил бы ты, Иван пожалуй, в баню.
Тебе уже не светит ни на грош.

Голос Ивана:
Иди сюда! Прихлопну, словно вошь!

Кащей (берёт палицу):
Эх, Ваня, Ваня, милый,
что ж ты, Ваня?
Ты ж сам по проволоке идёшь.

Василиса (поставив руки в боки, сверкая глазами):
Так! Тихо все! Не кликать тут беду!
Мне драку здесь не надобно и даром!
Поранитесь, еще мне не хватало!
А ну, сиди, Кащей, сама сейчас пойду.
Не возражай! Ты обещал мне ночью
послушным быть. Тебя люблю я очень.
Не дело вам друг друга убивать.
(Здесь надо быть немного премудрее:
спасти и Ваню сразу, и  Кащея).

Решительным шагом выходит из комнаты, не обращая внимания на двух стражников, перегородивших дверь. Стражники разлетаются в разные стороны.

   Голос Василисы за сценой:
    Ну Вааань, ну чё опять ты начинаешь?
    Ну, я ж тебе женою не нужна.
    Как к брату младшему к тебе была нежна,
    но не любила никогда, да ты же знаешь.
    Ты ж втрескался в сестру мою Аглаю!
    Мы с детства вместе, я тебя насквозь
    и вдоль и поперек до слова знаю.
    У вас на свадьбе буду первый гость.
    Свое нашла я счастье тоже. Он такой…
    Не всё соображает, но герой. 
    Словами описать и не смогу,
    как я люблю! Давай сюда иглу!!!

    Голос Ивана за сценой:
    Вот, блин. Какому, на фиг, брату?
    Я б и Аглаю, и тебя чуть-чуть посватал,
    ведь я царевич всё ж, а не дурак...
    Хотя бы на ночь... Что, совсем никак?
    Да что ж ты лупишь по рукам? Какая злая!
    Ээээээ... ладно. Только, если ты Аглае
    расскажешь, что я крут и молодец,
    тогда иди с кем хочешь под венец,
    хоть с этим перцем с лысой головой.
    На, подавись тогда своей иглой.

Всё это время Кащей мечется по комнате. Достает с полки первые три тома «Саги о Форсайтах», лихорадочно перечитывает, достает следующие три тома, перечитывает и их. Направляется к выходу, зажав палицу под мышкой, возвращается, пытается накапать себе валерьянки. Роняет палицу на ногу, неразборчиво кричит на иностранном языке, бросает палицу в окно. За окном шум, крики, звуки взрыва. Затем всё становится подозрительно тихо. На авансцену выходит Василиса. Стоит в световом пятне на фоне занавеса, надевает себе на шею кулон-иглу, свет софита освещает его узким пятном:

Василиса:
Ух ты! Иголочка… красивая какая!
Вся в яхонтах, брильянтах, жемчугах!
Сверкает как! Что аж рябит в глазах!
И есть ушко… Ну, я-то точно знаю,
где место ей, и чью украсит шею
иголка эта на цепочке тонкой.
И ни к какой теперь русалке звонкой
Кащеюшка явиться не посмеет.
Хотя и так, как светлым днем, все ясно.
Премудра я, но так же и … прекрасна.

Входит на сцену - в тронный зал.

Василиса (сияя от счастья):
Всё решено, вот я - твоя невеста!
Преграды нет для любящих сердец.
Давай, целуй меня теперь, коль не подлец.
А для иголки этой лучше места,
чем на груди моей и не сыскать.
Ну как тебе такое украшенье?
Снимать его не буду ни на день я
и не на час. Как талисман – оберегать
Он будет нас.

Кащей (смотрит на грудь):  Ой, мама! Вот те раз!
Ну, ничего себе, какое украшенье
Сияет на пленительной груди!

Василиса: 
Нет-нет, рукою трогать погоди!
Нам надобно сперва принять решенье,
Как называть меня ты будешь, сокол ясный?

Кащей:
Да что ж тут думать? Василисою Прекрасной!

Василиса:
Что ж, так и знала, что Костюша не дурак!
Давай, тащи тогда скорей рюкзак,
поедем в Геную в обед, после венчанья.
И, кстати,  вот ещё какое замечанье:
Ещё раз выскажешь при мне идею
про околеть, костяшками звеня,
зашью весь рот.

Кащей:
Дай обниму скорее!
А, если я хоть раз ещё посмею
взглянуть на чей-то хвост,
убей меня!

Пацелуй.
Снова что-то падает. На это  раз
ЗАНАВЕС.

© Грин, 03.12.2017.