колобок

Позднее утро воскресного дня,
Баба в избёнке хлопочет,
Дед на завалинке, чёрта кляня,
Голову вылечить хочет.

С кумом вчера веселилась душа,
Вот и трещит черепушка.
Ведает он, что не даст ни гроша
Бабка ему на чекушку.

Стонет болезный: "Что ж друг не идёт?
Ведь обещал пустомеля,
Что самогонку с утра принесёт.
Волки его видно съели."

Щурит в надежде глаза старикан,
Кто там пылит на дороге?
Это же кум! Полон будет стакан,
В пляс так и просятся ноги.

Крикнул старухе: "Обедать пора!
В брюхе не густо а пусто."
Баба в ответ: "Всё сожрали вчера,
Есть лишь в кадушке капуста."

"Слушай, в амбаре слегка помети,
Глянь, что в сусеках твориться.
В нашем сельпо, хоть шаром покати.
День то воскресный, грех злиться."

Баба, ругаясь, муки наскребла,
Тесто в квашне замесила,
Круглое что то в печи испекла:
"Жри колобок, вражья сила!"

А у друзей уж до пола слюна,
Пусть остывает мучное.
Выпьем сначала по первой до дна,
Сверху придавим второю.

Смачно капустой хрустят кумовья
Мутный первак заедая.
Вдруг колобок говорит: "А вот я
Песню весёлую знаю!"

Жутко им стало, и в пятки душа
Скрылась. Опешили оба.
Думают всё, это "белка" пришла,
Коль говорит с ними сдоба.

Песню завёл свою круглый батон,
Что ему тяжко в неволе,
Мол путешествовать двинется он,
Будет искать лучшей доли.

У собутыльников страх миновал.
"Белка" не ходит к двум сразу.
И колобку нацедили в бокал
Эту хмельную заразу.

Выпил, солёной капустой заел,
Что торопиться в дорогу?
Пусть впереди будет множество дел,
Всё разгребу понемногу.

И наглотался сивухи калач,
Как жаба мути болотной.
Кучей бесформенной стал он, хоть плачь,
Словно кусок массы рвотной.

Ждет его песни звериный народ,
Волк и медведь, заяц тоже.
Только до них он уже не дойдёт,
Так как катиться не сможет.