вода и цвиjеhе

Спаситель на водах, маленький насильник ищущий ветки шиповника в трусах своей девочки, тяжелые руки, несомые потопом горла в тучи синего мрачного моря, в пучине светлых сторон и на окнах разводов, я кровавый гонитель свидетелей правды и лжецами выдуманных пороков и горя. Убитый изгой, который поклоняется образу зверя. Мы два якоря, плывущие железом блистая, по воде словарных запасов и ожидая колоколов нежности и глухого прибоя.
Заря убивает царя, копаясь в твоих ушах пальцами синими. Мы раздадимся небесным голосом и раскатами грома, я убегаю между твоих ног с плачем и воем.
Низвергаю из своей пасти воду, которая проливается гладким дождем, клади возле моего трупа когти медведя и рыси и я быстро как первородный сын небесного министра, прикрою глаза на чужие самоубийства, открою путь в мое сердце для кедровых листьев, сладких искор и иголок лучистых, и между подушек лесистых гроздья моих слез чистых выпьют твой сок, я ребенок смога и тьмы, лишенный здорового тела и здравого смысла.
Я твой розмарин, твоя морская роса, рожденная с любовью из белоснежной пены, плыву на кровавых подтеках по фиалковым венам, наш сломанный диван и грязная простыня окурены и благословенны, я прошу у тебя пощады и грубых следов от языка, и помады ибо мои суставы разбиты и тленны. Морской волк, который повесился на высокой мачте, гениталиями подвешен за острие грубой антенны, мои родители - глубокие шрамы и твердолобые схемы. Ты плюешь в мой родной рот и я срезаю резким ударом сигаретные фильтры и подгоревшие в гиене огненной родословные гены.
У меня четыре крыла, я покрыт языками, зубами и открытыми ртами, оповещаю о начале церемоний мистики и здравого секса, утробными звуками и пением медной трубы. Гностик гвоздики букетами, гнилыми гвоздями, густыми лапами, потухшими зрачками, изумрудными лампами, плывущими и предыдущими, заблудшими и криками скучными, в логове критиков, и дурно пахнущими сучками, насилует деревянные крышки маленьких господинов, что пришли сжигать наших личностей плодоносящие сады. От любви до беды, до горла напившись тухлой воды, научившись писать на твоих сосках петроглифы правды и искать языком на твоем животе моих пальцев следы.
Мы как Богоматери слезы, мы уверены и чисты.
Мы навечно красивы и молоды.
Я среди твоей тонкой листвы, строю желаний мосты, и мой костер горит постепенно между масок и пустой людской молвы.
Как влюбленные льды белизны нашей зимы, мы видим общие сны.
Спаситель на водах.
Я земля, ты-цветы.