Начало - конец

  Никто не знает, что такое человеческая жизнь. В этой науке первоклассник в одном ряду со старожилом. Все говорят: «Мудрость приходит с годами», - и это высочайшее заблуждение.  Мне много лет, но едва ли я стала мудрее в жизненных вопросах, нежели была лет, эдак, в тринадцать.  «Ты была умным и смышлёным ребёнком», - пытаются оппонировать мои родители, но всё это чушь. Годы делают нас старше и уязвимее, но никак не прибавляют ума и мудрости, в противном случае, каждый, достигнув определённой возрастной отметки, перестал бы совершать ошибки.
  Жизненный путь – это путь с односторонним движением, и будет ли трасса отшлифованной или ухабистой, как правило, не нам решать. Начальная дистанция на любой радует глаз, а дальше… Бывает глядишь на свою жизнь со стороны и страшный вопль непроизвольно сам собой раздаётся в ушах. Существует ли программа, с помощью которой можно убрать все бугорки и шероховатости или нечто типа набора для полировки камней, но только для жизни?
  Где он измеритель жизненных ценностей? Кто-то для достижения целей продаёт душу дьяволу, а почему бы не подарить её, к примеру, богу счастья? Пыталась, не скрою, но от него ни весточки. Выпятив грудь, проявляя недюжинные способности в борьбе с сумраком, я прокладывала к нему дорогу, лицезрея трупы, валяющиеся по дорогам, и вот они – Хоромы Бога Счастья. Осталось лишь нажать  на кнопку звонка и… в ответ – тишина.  Может, отключили электричество, или же Осчастлививающий задремал от старости?  Ниспошли мне силы, о, Боже! В итоге я вновь оказалась  в эпицентре ниспосланной  на человечество эпидемии страданий.  И сдержанный смех рогатого!
 Жизнь качели: раскачиваешься, раскачиваешься, потом переворот, а дальше – либо прыжок в небеса, либо снижение темпа. Поборов искушение взлететь, вырваться из оков умеренности  и запланированности, мы в действительности становимся его рабом. Жизнь становится бессмысленной: спокойной, ровной, но бессмысленной. Из зеркала на нас пялится мим с пренебрежительной усмешкой, и всё наше существование – это короткий и однообразный стон. От этого зрелища кого угодно может захлестнуть страх. Не исключено, что всю оставшуюся жизнь нам так и не удастся избавиться от гнева за однажды проявленную трусость.
 С другой стороны, решившись на полёт, можно стать её лёгкой добычей. Она может при свете дня как сапсан атаковать на большой скорости или же, как сова, расправив когти и шелестя крыльями ринуться на нас даже среди ночи. И вот она уже щёлкает клювом, снова и снова, с той разницей, что метит не в глаз, а в душу. Совиные лица очень похожи на человеческие, но вертеть головой на двести семьдесят градусов люди пока не научились. А вот жизнь - запросто, только не головой, а нами.
 Зачастую мы предъявляем Жизни нескончаемый список претензий и недовольств, но что меняется от этого? Она неподкупна, оттого и независима. Она может быть алчной, но случается, она поражает своей непредсказуемой щедростью и не скупится на подарки, порой она вялая ленивая соня, а вдруг видишь, как она своим усердием достигает высоких результатов. Одним словом, жизнь девица капризная, зачастую спесивая и заносчивая, и что греха таить, может  быть бессовестной штучкой.  Но, она наша Жизнь и никуда от неё не деться, разве что попросить убежища у смерти.
 Дни текут и…утекают, а вместе с ними утекаем и мы, точнее – наша Жизнь. При сознании этого в сердце возникает и воцаряется таинственный ужас? Ура! – или – увы!– но нет даже намёка. Ознакомившись с привычками и вкусами её величества смерти, можно предположить, что сейчас она под видом нимфоманки пьет чай или кофе и поджидает очередного или очередную жертву, либо стоит на перекрёстке и голосует, или же на дне обрыва, обратившись магическим туманом, призывает отчаявшегося к прыжку. Да мало ли, где она может притаиться! Ждать, так или иначе, придётся недолго. Что ни секунда то новая «слепая» жертва попадает в расставленные повсюду ею сети. Свидетели её деяний признают её мастерство и аплодируют, совсем как болельщики проигравшей команды на футболе. Мысленно ей аплодирую и я.
Небо, светлое, чистое, необъятное! Оно наблюдает за тем, как мы постепенно час за часом под воздействием гипноза приближаемся к ней. Анализируя наше поведение, можно предположить, что она нам даже нравится. Это похоже на то, когда испытываешь сильнейшую симпатию к незнакомому человеку просто потому, что испытываешь.
Мы привыкли говорить о Смерти «она». Нет, дело не в родовой принадлежности, а в её единичности. Почему мы считаем, что она одна, ведь к каждому Смерть приходит в разной ипостаси? Может история клонирования началась не четыре тысячи лет назад, а гораздо раньше, с момента зарождения первой жизни? Бог-Отец или Мать-Природа, а может тот, с парой рожек на голове, провели этот непростой эксперимент со Смертью и… вуаля? Но тогда она ко всем приходила бы идентичная, как близнецы, но это не так. У каждого своя Смерть: она настигает в образе войны, болезни, стихийного бедствия, умопомрачения. Никому не дано узнать где, когда и отчего ему придётся высвободить душу и сложить свои кости.