Еще раз про...

Он...был просто кот.   
Он смотрел на Нее и знал, 
что она поймет          
если его позовет весна.    
Что она смолчит,    
когда голоден и помят    
он заявится к ней в ночи         
пряча наглый зеленый взгляд.   

Но если она болела, была тиха
или дурила -  бесилась, гнала всех взашей,
он подставлял ей покорно свои меха
не вспоминая про кошек , птиц и мышей.
Им было, очень даже, неплохо вдвоем,
только рыжий не знал одного:
что не был главным в жизни её,
как Она была в жизни его.

Когда опять наступила весна,
закурлыкали весело сизари,
она догадавшись что влюблена,
загуляла кошкою до зари.
Однажды к ним в дом пришел человек,
которому она заглядывала в глаза,
а он трепал ее, как треплют кошачий мех,
так же ласково и небрежно, по волосам.

Она уехала с ним, оставив кота
в тихой пустой квартире окнами на Восток.
Приходила соседка налить молока
и полить бесполезный зачахший цветок.
Бабка коту предлагала уйти в загул
и открывала настежь то дверь, то окно,
да только попутный в кошачьей душе не дул,
а чувства, как рыбы в шторм залегли на дно.

В окна чирикал июнь...,и стрекозил июль..,
и август склонялся к форточке алым листком...
Во дворе тосковали кошки в свою семью
не пуская , напрочь, чужих котов.
Снежинки стали порхать за стеклом,
зажурчали рАкушки батарей.
А он ждал, безнадежно, как ждут - назло,
ненужной кошачьей судьбе своей.

Она...преданная, как предала сама,
вернулась. Брошенной кошкой, забытым зверьком.
Она не погибла и не сошла с ума.
Боль засела внутри глубоко-глубоко.
Кот исхудал, потерял свой былой окрас...
И она не узнала своего кота.
А он и узнал..,и простил её сей же час.
Если это не любовь, то что же тогда?

Привычно ей посмотрел в глаза,
как только Он это делать мог.
Всё захотелось ему сказать...
Голос усталый её лишь к утру умолк.
Проснулась рано, почувствовав - боль ушла.
Лицо уронила в тот, что ценнее всех,
рядом урчащий и полный живого тепла
прелый, свалявшийся рыжий кошачий мех.