Охотники

 –Где уткам плавать? – ведают всё там же, где знают и про боровую дичь,
Где спит медведь, жир в зиму нагулявши, где можно зайца по следам настичь.
Короче, государства око – зорко. И если даст команду: – Под ружьё!
Не нужно обряжаться в гимнастёрку – сезон пришёл охоты на зверьё!
Ерёме жаль стрелять в любую птицу, лося дорогой дальней обойдёт,
Но любит слушать байки-небылицы, что у костра компания несёт…
С Фомой отправился, как уж случалось прежде, на зорьку первую, на уток перелёт.
На свежем воздухе, чтоб отдохнуть в надежде, что  удовольствие судьба преподнесёт.
Зато Фома готовился без шуток. В Охотничьем хозяйстве побывал.
Сколь нужно, гнёзд соорудил для уток и веников косулям наломал.
Всё то, исполнил, что обязан каждый. Ещё и взнос свой членский уплатил.
Взамен квиток там получить бумажный, чтоб дичь, лишь по закону подстрелил.
Ещё патроны снаряжал дотошно: – Вот – порох, дробь, а между них – пыжи!
И на просвет – направив на окошко, стволов проверил годность для стрельбы.
Пора в дорогу, где «скрадок» построен, где утки чучело на воду посадил.
Но зря напиток, крепко, что настоян, Фома с собой во фляге прихватил…
Пока заря вечерняя пылала, на костерке с тушенкой суп вскипел.
И, как душа охотника желала, хлебнуть из фляги он не утерпел.
Потом, вкушая ложкой деревянной, поведал столь Ерёме похвальбы,
Обрёл что уваженья несказанно. И безо всякой дробовой стрельбы.
Дым истончился от костра не скоро. И всё ж Фома от выпитого сник.
И взял Ерёму храпом, как измором. К чему тот явно в жизни не привык…
Был до утра бессонницей охвачен. И фотокамерой всё щёлкал без затей.
Фома, увидев снимки, озадачен: – Проспал такое множество утей!