Парижская утопия

Париж промок, в Париже сыро,
Париж стекает с карты мира,
такси, метро, велосипеды,
я так устала, где ты?
Дождина льет как душ в квартире,
я коротаю время в мире,
двенадцать дня, журнал, газеты,
вода из Сены,  воды Леты.
Двенадцать дня, еще так рано,
погода хлещет в барабаны,
озон, неон, зонты, береты,
я забываю где ты.

Перетекает вторник в среду,
я не звоню, я не приеду,
хотя сижу на чемодане.
А ты, наверно, в Амстердаме,
там тоже дождь и та же сырость,
и ожидание на вырост
как дождевик с плеча чужого,
мне это всё уже лилово...
Подайте счет, чужая поза,
усилий требовала проза,
Петрарка в дождь писал сонеты,
потом сошел с планеты.

Стекает время по каналу,
букет намокший, я устала,
запас души уже не нужен,
самозабвенно дождь по лужам
сказать по правде  просто лупит,
и  это всё с бездельем вкупе -
привычный  сюр, без дна, без цели,
да что ж я плачу в самом деле?

Пока, Париж, мой милый друг,
а я, пожалуй, в Петербург,
потом в Москву, а после в Пензу,
где в огороде Марсельезу
играет пьяный баянист.
Передо мной тетрадный лист,
из Пензы видно карту мира
и я пишу: в Париже сыро.