Город

Твой Город тебя так и не отпустил.

Он — словно в мозгу застревающий стих. Он — словно проклятье: тягучий, живой; он будет по миру витать за тобой.

Здесь призраков стоны и прошлого тень, и он никого не пускает к мечте. Стенает он будто бы раненый зверь, и боль разрывается вновь в голове.

Ты куришь. Опять. Снова руки дрожат. В груди — словно острое лезвье ножа. Здесь сыро и зябко, и чёртов туман, и город как будто окутала Тьма.

Когда-то давно ты не знал, что есть страх, но Город сломал тебя.

Ноет в костях, и душно, и вновь пересохло во рту, и жаждешь забыть боль проклятую ту.

А Город смеётся, омытый грозой. И слышно вдали, как скрипит колесо. И вновь сигарета. Ещё. И ещё — как будто бы станет от них хорошо. И в мёртвой тиши ты молишь «перестань»; неслышно: твои онемели уста.

И Город, как будто всевидящий дух, к мольбам уроженца безжизненно глух.

Будь проклят ты, Город! Исчезни, сотрись! Пускай никому не достанется виз, что право дают проживанья в Аду!..

Ты куришь.

А гнилью несёт за версту.

Ты куришь. Молчишь. Только смотришь в туман. И чувствуешь, как собирается Тьма.

А в воздухе тягостно пахнет грозой, и слышно вдали, как скрипит колесо.

Твой Город тебя так и не отпустил, он — словно в мозгу застревающий стих, он словно под кожу зловонно пророс, собой заменив тихий шелест берёз.

«Зачем ты вернулся?» — он шепчет тебе.

И снова от этого не по себе.

Ты знаешь ответ — но не произнесёшь: ведь он безошибочно чувствуешь ложь.

Сегодня — курить. Никотин — твой палач.

И Город тебя обнимает, как плащ.

Твой  Город тебя так и не отпустил, он — словно в мозгу застревающий стих, он все эти годы скучал как болван…

И где-то вдали завывает сова.

***

А дождь, не спеша, превращается в град.

И знаешь ты: Город по-своему рад.