Поющее безмолвие

   Горы можно любить не опасаясь...
Они не лгут, не предают, не ищут своего...
Они искренние и настоящие... И сам, общаясь с ними,  становишься искренним и настоящим...
   Чем дальше от дома, тем лучше настроение, оно прямо пропорционально отмеренным
сотням километров. Силуэты дорожных столбиков радостно салютуют мелькающим  мимо,
разбивающиеся о лобовое стекло мухи никак не могут добраться до растёкшегося по
приборной панели шоколада. От долгого сидения в термосе чай мужает, рюкзаки и
котелки подпрыгивают от нетерпения, а вырастающие из изумруда горы зовут к себе.
   Где-то здесь спрятано расколовшееся на множество кусочков Сердце Алтая...
Часть его грохочет в узком ущелье, из которого не может вырваться неугомонная река,
частичка затерялась в фиолете лавандовых полей, уходящих к подножиям, кланяющихся
долинам, хребтов. Любопытство рыжих сусликов вдоль дороги молниеносно прыгает
в свои норы, унося и в них живой звук сердца здешней красоты, струящейся в бездонной
выси среди лоскутных облаков.
   Машины остаются загорать, наслаждаясь долгожданным отпуском на базе у берега
Катуни, а ещё чистые и сухие туристические ботинки, затянув на два узла шнурки,
наконец-то вырываются на свободу. Бежать, спешить, лететь, насколько это возможно
под тяжестью, примостившегося на спинах, разнокалиберного разноцветья нехитрой
поклажи. Вдаль, по бесконечно петляющим и прыгающим тропам, вдоль которых
кружатся перетекающий настой ароматов смолянистой смородины и благоухание
порхающего разнотравья. Тонкие зелёные нитки, с сиреневым бисером, чабреца заплетают
тёплые камни, кедровые лапы протягивают ещё не созревшие тяжёлые шишки, заросли
жимолости гостеприимно нарядились в кислые гирлянды матовых виноградин, редкая
малина робко вкрапляется колючками своей блаженной сладости. На высоте вспоминаются
пёстрые бабочки и стрекочущие среди клубничного поля кузнечики – мелодии мельтешения
жизни, окутанные нежностью душицы... После 2500 буйство дыхания прекращается,
только камни, скалы и водопады, а чуть выше – безмолвные ледники и снежники, изредка
говорящие грохотом лавин...
   Невозможно оторваться от пологих сизых спин гор, гуляющих в утреннем молоке тумана,
от очарованной тишины просыпающихся сверкающих вершин, отражающихся в озёрной
глади, когда ещё сонные глаза солнца, просыпаясь, ласково гладят белые и розовые,
разбросанные по мелководью, островки цветов. Очнувшиеся ото сна великаны провожают,
нехотя уходящую лохматую поволоку, оставляющую клочья на лапах ёлок и цепляющуюся
за уступы скал...
   Смотришь и не можешь насмотреться, дышишь и не можешь надышаться, впитываешь
и не можешь насытиться, словно растворяешься во всём этом первозданном совершенстве,
смешиваешься с ним и становишься его неотъемлемой частью... Мгновение, и вот это
уже ты играешь в догоняшки с лёгкими облаками, и ты ложишься тенью на бархатные
склоны, и ты обнажаешься влажными оттаявшими скалами, и цветёшь, и распускаешься,
и склоняешься под тяжестью плодов... Настаёт момент, когда понимаешь, что сердце
твоё давно уже раскололось на тысячи кусочков, которые когда-то давно остались биться
здесь, среди этой вечной тишины и цветущей красоты поющего безмолвия...

Кучерла,
июль 2018