Август. Сияющая тишь

Какая  свежесть  мяты
И  терпкость  чабреца,
Ступаю  виновато
Перед лицом  Творца.

Роса  слезит  ресницы,
Конец  июля лишь,
Плохого  не случится,
Когда  сияет  тишь.
 1.8.18.

Упрямство

Топкими  болотными  лесами
Пробиралась  в  дом,  где  жил  тогда
Ты,  не  измерявший  дни  часами,
Стадом  мимо  шли  года.

Гнал  меня,  боясь  опять  вернуться
В  считанный трёхмерный  скорбный век,
Где  сердца под  гимны  рвутся,
За  полушку  продаётся  человек,

Звонким  призрачным  руладам
Словоблудия трибун  и  площадей,
Лучше  и  любви  не  надо
Для бичом  в  загоне  лошадей.

Но  упрямо  я  к тебе  спешила,
То ль  себя спасая, то ль тебя,
И  метель свои  одежды  шила
Ветку  дуба  нежно  теребя.
 2.8.18.

Памяти Блока

"Я — не первый воин, не последний,
Долго будет родина больна.
Помяни ж за раннею обедней
Мила друга, светлая жена!"
         /А.А.Блок/

Хотя  бы  презрительно мне
                улыбнулся Блок
Вокруг вертопрахи, дельцы  да  лохи,
Россия  читается  между  строк...
"Трагический  тенор  эпохи"-

Так  тебя  она назвала, 
Императрица  без короны,
Склоняется шахматовская  ветла
Плакучей кроной...

"Там все теперь сияет, все в росе,
И небо забирается высоко,
И помнит Рогачевское шоссе
Разбойный посвист молодого Блока"…

Хоронили  его на Смоленскую,
Задохнувшегося  в безвоздушье,
Лебединую  чистую душу
Взял Создатель в обитель  Вселенскую..   
       3.8.18.

Павел Васильев- плач

" В устных выступлениях поэтесса
 Наталья Сидорина и поэт Алексей Марков
 говорят: «Павлу Васильеву сигаретой выжгли глаза,
  переломили позвоночник,
 надругались над полумертвым —
  забили кол!.."
 /Из  книги  В.Сорокина  "Крест  поэта"/

  Когда  приду сюда  ещё,
 Где спят  в  могильных  чревах,
 Охваченные  ложным  гневом
 Коммунистического  капища
 Молитвенники  идолам,
 Что  преисподняя  выдала!

 Струится свет замученных,
 Я  слышу  голоса  их,
 У солнечной  излучины,
 Как  будто  бы  живых.

 Но, как могла  Россия
 Такую  боль осилить,
 Глядит  Павел  Васильев
 Он - в  каждом  васильке
 Слегка  навеселе.

 И  будто  страшных  пыток
 И  не  было в  подвалах.
 Любви  переизбыток
 Начнёт  опять  сначала.

 И  "снегири  взлетают  красногруды"
 И  всё  бело  и  не  было  Иуды.
 4.8.18.

Свобода

Всматриваюсь  пристальней  и пристальней
 В душу, как в  заоблачную  даль,
 Отмолить  грехи  успеть  едва ль
 Сможется  пока  ещё  на  пристани.

 Мне  б  успеть  смириться  с  неизбежным,
 Вымолив  у  Богу  кроху  дней,
 Что  бы с благодарностию  нежной
 Поклонится родине  моей.

 Поклониться  пажитям  и  нивам,
 Поклониться всем  монастырям,
 Я  не  ведаю  как жить  счастливо,
 Только  и полушки  не  отдам

 Тайной, мне  завещанной свободы,
 (много  дров  напрасно  наколола,
 с  ног  сбивала  чёрная  беда
 в  самые  глухие  годы),

 Даже  в  студной камере  тепло,
 С  ней,  меня  как  за  руку  вело,
 Вкруг  незримого святого  аналоя...
   5.8.18.
Мельба

день  до  кровожадности  обычен,
 частокол закрыл цветущий  хмель,
 и  с  упрямством знойным  бычьим
 завывает  спелый  шмель.

 а  медведица  потухла  полной  чашей,
 так сияла   августовской  ночью,
 но уже  чужой,  уже    не  нашей,
 запах мельбы  источая  сочно...
  6.8.18.

Терновник

Я  допью  с  тобой,  что  останется
Каплю горькую  прежней ярости,
Никогда  не  пройти  нам  на  парусе
По бескрайней  воды  блистанию,

Я  не  знаю любил,  не  любил ли  ты,
Там  видней  из глубин,  с  высоты,
Упаду  я  лицом  в  терновник,
Муж мне  был  или  вечный  любовник,

Что  слова? Нет  зерна  в  них,
Гонор слабый  седых гордецов,
Отыграл век отпущенный,  сник,
Всё  конечно  в  конце  концов...
 7.8.18.

Прах

Глазищами  изумлёнными
смотрят  озёра  в небо,
желтеющими  клёнами,
августом,  так  бы  и  мне  бы,

вечно  чему-то  мстящей,
изумиться  по  -настоящему,
смотреть  как  река сбегает,
схваченная берегами,

а  не  носить  в черепках
минувшей любви  прах,
перебирая звенья
кандальные до заговенья...
  8.8.18.

Аналой

Мне  бы  бывшее  перебелить,
 В белом  платье  пойти  к  аналою,
 Что бы  снова  учиться  любить,
 Позабыв в  одночасье всё злое.

 Мне  бы  сплавать  на  Валаам,
 Где  минувшее  слишком  живое,
 Сергий  с  Германом  двери откроют
 Мне в, трудах  восстановленный, храм.

 Средь лесов и старинных, и  мглистых
 На гранитных брегах  и  скалистых,
 Где  луч  Ладогу бьёт  на заре,
 Мироточит святой  в алтаре...

     9.8.18.

Джунгли

Что  вам  мешает  веселиться
совокупляться и  плодиться
живые  лица
на  дне  столицы?
И  под  кустами  в  малых  скверках
вас освещают  фейерверки
о,  клининги    и  клерки!

Когда-нибудь  седой  праправнук
вдруг  раскопает  эту  бездну,
орангутанг, джунглей  подранок,
и  улыбнётся  нелюбезно...
    10.8.18.

Погоны

Читаешь  стих  великого  письма,
отмеченный  высокой  меткой
от  совершенства  не  сойти  б  с  ума
такое  встретишь  в  жизни  редко,-

так  думал бритый  начисто  следак
перед  поэтом отвечавшим  робко,
что  в  этой  черепной  коробке,
помыслившей  не  так?

В глаза  он  выдыхал  вонючий  дым,
что  б потушить пресветлы  очи,-
жаль  дурака  исчезнет  молодым,
ещё  не  пропоёт  и третий  кочет.
 
И  расстреляли...  больше  никогда
его  не встретит лейтенант  бессонный,
и  опускалась  падшая  звезда
с  небес  далёких  на  его  погоны.   
 
   11.8.18.

К новому небу

И  к новому  небу,  как  к  морю, 
пристану  с  утра,
ни  с  кем  я  не  спорю,
подумать о  вечном  пора.

Любовь или  привязь
держала  меня  в  узде,
но  небо  искрилось,
и  жизнь  пробуждалась  в  гнезде.

...Ночами  прохладными, поступью влажной
август бредёт,
       иное  неважно,
дугой  семицветной  за  речку  падёт.
  12.8.18.

Фатьянову
  Весь в доносах эпохи испуга,
 Ты мне часто являлся во сне
 Первоцветом, убитым вьюгой,
 Возвестившем о скорой весне...

 Как тебе за небесной заставой,
 Там, куда за последней рекой
 Дни и ночи уходят составами
 Заслужившие вечный покой?

 Залечил ли земные раны
 И какие там соловьи?
 Алексей- песнопевец Фатьянов,
 Голос вешний всевышней любви.
 13.8.18.

Иконописец

Вместо  икон  хохочущие  морды
писал в  безумие иконописец
на штукатурке одиночки  мокрой,
после допросов хитроумных,  лисьих.

Вымаливал у  них  смирено,  кротко
свершить невиданное  в  мире чудо,
и  гладил  полувырванной  бородкой,
не  пережив смертельный  грех  иуды,

душа  быть в  плоти больше не  хотела
после подписанных  расстрельных списков,
подшитых аккуратно  в  дело,
с  прекрасным  личиком,  стенографисткой..
  14.8.18.

Незримое



Я тебе  не  современница,
 Я  маячу  в глубине  зеркал,
 Где  ты  прячешь  свой ночной оскал
 В слабой  вере будто  перемелется

 То,  что  как  известно  лечится
 Стародавним  человеческим...
 Время  бессердечное  расселось,
 Царствует невиданная  серость.

 И несутся рваной  тучи  перья
 Над  обломками  империи. 
 Из зеркал, могла б,  сбежала  бы
 На твои  немые  жалобы...
  15.8.18.

Иглы

Ничего мы  с  тобой не  забыли-
 Оглушительный воздух  вечерний,
 В  темноте  розы будто  застыли,
 Тайну  прелести скрыв  в иглах терний...

 Проколола я  палец  насквозь,
 Ты  лечил  меня  вечным  обманом.
 Столько  крови  с тех  пор пролилось
 В  бытие гулевом и  бездарном,
 
 И бесцельном, и  пёстром кочевье,
 Где  царил  безраздельно  мятеж,
 Помню ясно тот запах  вечерний,
 Что немыслимо, гибельно  свеж...
16.8.18.
Боль

...на боль не  жалуюсь,
ни  жары,  ни холода
не  различаю, оса  не жалится
 ежи  не колются,
растопленная  чёрными  свечами
печь  огненная,  не  жжёт...
таким  всесилием казнима,
что и размолвка  прошлозимняя,
когда  чуть  не  сошла  с  ума-
игра  бездумная детишек
тише...  оно  идёт спешит...тише
  в  нетёсано-сосновое    застолье
несносной болью...

  17.8.18.

Смех

Умирает  смех  за  околицей,
 что  в  полях  там  со  смехом  становится?

 то ли  волки  его  глотают,
 то  ль метель  языком  заметает...

 И  несётся  над  избами  злоба,
 бабы  крестятся,-  Пронесло  бы.

 Эхом вторят  безмерные  дали
 только  блеянью сонных  овечек,

 и не  знает  никто,  как  страдали
 мы  с тобой  в  бытие  человечьем.
   18.8.18.
 Лётная ночь

Я  день  каждый помню   с  тобой на  зубок,
 и леса  дремучего  звук  соловьиный,
 и  тот  наповал  убивающий ток,
 в  неслыханной  нежности  нашей  повинный.

 Но  нам  ни  к  чему воду  в  ступе  толочь,
 и  вскакивать, ночь ледяную тревожа,
 вернуть  ничего  на  земле  невозможно,
 как  лётную звёздную летнюю  ночь...
19.8.18.

Зов

теперь до  весны  далече,
корчатся прутья  сухие  в  печи,
не  думать о  нашем  легче,
чем плакать,  кричи  не кричи,

не  отзовётся...
огонь  будто и  не жжётся,

 время  идёт  на  излёт
в  потомственные  дали ,
оттуда  услышу  едва ли,   
что  кто-то  меня  зовёт...
  20.8.18.

Труба

Под  грозами,  под  ветхим  кровом
 стоит  мой  дом 
       среди  пространства  мирового
 из  кости  ястреба  моё  стило
 торжественно выводит слово,

 оно  моё,  пока  не  рассвело,
 пока  погаснут  звёзды  снова...

 У  печки с  проржавевшей  дверцей
 я  согреваю ледяное  сердце,
 и  отправляю грешную  судьбу
 сквозь дым  берёзовый  в трубу.

  21.8.18.

Ты

Слоновьи  трещины  на  скалах
с  полёта  птичьего,
где только  не  искала я
 эпохой  обезличенной-
и  в  эмигрантских ложах,
подраненных  чужбинами,
что  жизнь  свою  итожа,
молились стоя,
 с прямыми  спинами.

В  подполье  романтическом,
в  бараке  затрапезном,
в борьбе  почти  что  элегической
под  занавес  железный...

В  пещерах северных,  на  выселках,
в  беседах  ласковых,
где  схиигумен  батюшка Паисий
меня  вытаскивал
из  суеты  и  маяты,
и  возвращению
к  задуманному  Богом- ты...
   22.8.18.

Полярная звезда

Ты  дождёшься,
      я не выбегу  навстречу,
на  твои  вопросы 
               не  отвечу,
нервно постучишь в  моё  окно,
но  в  ответ тебе-
               темно,темно,
только  пронесётся тенью серой
подгулявшая  в  ночи  химера...

Свергнуто  твоё  здесь  торжество,
мне  Полярная  звезда  милей  всего.

  23.8.18.

Шуточка

Вся в  глаголах  моя  голова,
 ни  единого  существительного,
 вот  вчера  я  рубила  дрова
 без  тебя,  что неудивительно...

 Ну зачем  поэтесса  тебе
 со  своею  судьбой отглагольной?
 И  не  сыщешь  тебя  нигде
 под  созвездием  треугольным
 несуразной  медведицы  малой,
 что  сияет  с тусклым  накалом.

 Если  мне  не изменит  память,
с  прилагательным  справлюсь в  ночи,
при  мерцающем  свете в  печи,
в заоконную звёздную замять.


  24.8.18.

С сорокой

Залью тоску  стаканчиком  Фалерно,
 но  и  Фалерно  нынче  скверно,
 и  эмигрирую  в  сарказм
 прохладной  августовской  ранью,

 начну  толочь  свой  вечный  пересказ
 с  двойной  моралью.
 И по  лесу чуть  чужестранно
 пойду  с  сорокой  мериться  сопрано.

 Кому  полста,  кому  за  сорок,
 а мне весь  этот счётный  морок
 по  барабану утром  рано...
25.8.18.
Яства

живу  не  по средствам
 в  безоблачном  пенье
 стригу  заусенцы
 стихотвореньям.

 нехитрые яства,
 картошка по-русски
 и  речь  без лукавства
  с  хмельною нагрузкой.

 не чёсаны  космы,
 несутся  века,
 и  ближе  мне  космос,
 чем  друга  рука.
26.8.18.

Стихи

читать  стихи  великого  письма
 и  медленно  сходить  с  ума
 и  говорить  себе,-Напрасно, поздно,
 всё гениальное  отцами  создано,

 и  что  ловить  теперь  созвучья,
 непрошенною  самозванкой,
 под стопудовой чёрной  тучей,
 блуждая  сдуру  спозаранку?

 вон бабы тащат  свой бидон  с бедою
 и, запахнувшись  в заячий  тулуп,
 кричит  по  матерному, развеваясь  бородою
 им  вслед  знакомый,  ушлый  лесоруб.

 и  в  этот  несказанный  хаос,
 где  и  писать-то  не  с  руки,
 вольётся с кровью  моя  жалость
 у нескончаемой  реки....
  27.8.18.
Лето

и  стрижей,  что  пространство  очерчивают,
 утро нежное  и безоблачное,
 взгляд твой  грустный  и  недоверчивый
 я люблю будто  мать, озабоченно...

 звука  цвет,  он  правдивее смысла,
 не  сыскать  повторимых  рассветов,
 уношу на  резном  коромысле,
 расплескав  по  полям, это лето.
28.8.18.

Привычка

Не знать мне больше твоих рук
по всем предутренним приметам,
сосновой рощи клавесинный звук,
как в старину уходит лето.

 Звонит  тихонечко  часовня
 в ближайшем,  спрятанном  в  лесу,  сельце,
 ты  мне  сказал,  что  мы  не  ровня
 на  тёмном струганном  крыльце.

 Я  знаю...длился  нестерпимо
 прощанья леденящий  ад,
 к зиме  быть может, нелюбимой
 привыкну  быть под  снегопад.
  29.8.18.

Будущему


Обсчитался  слепой  звездочёт,
 тут  забудешь и  дважды два,
 неустанно  время  течёт,
 и желтеет  как в осень листва.

 Цвет  у  времени  рассмотри  хоть-
 вот единственная  прихоть,
 в  остальном,  как  табун лошадей
 ты  свободен, пыли,  знай, копытом,

 пред  тобой  вся палитра  идей,
 как  пол-литра в  осколках  разлита.
 И  Гомер  там  не  мера мер
 и  Бетховен пред  кем-то  греховен.

 Горизонт кумачом  опоясан
 путь  твой крут,  каменист  и  не ясен...    
 30.8.18.


Пророчица


Не  вернуться  под  липы  на Патриаршие,
 не  распить  дешёвенький  Рислинг,
 как  тогда  в  позавчерашнем,
 когда с  другом  делилась  мыслью.

 Он  записывал  всё  в  блокнотик
 и  смешил  будто  лёгкий  наркотик,
 а  теперь он  успешный  политик
 проповедник, болтун  и  нытик.

 Ну,  а  я  всё  блуждаю под допингом
 по  Руси  со  своею  сумой,
 бывшей нежностью,  недотрогою,
 птицы  делятся крошкой  со  мной...
  31.8.18.