Избранница

   
   
   
   
     Руки девушек переплелись, словно лианы. Никогда еще Марта не испытывала такого странного чувства.
     Вокруг расстилалось ласковое море, над головой протянулась голубое покрывало неба.
     А в душе бушевал океан чувств. Неужели все вокруг не замечают этого? Девушке стало как-то неловко.
     А потом подумала: почему она должна стыдиться этого? Ей хорошо. Разве много в жизни минут, когда ты ощущаешь себя Богом и рядом с тобой такой же Бог... нет больше чем Бог... Вселенная. И кажется, что только что ты из точки превратилась в галактику. Взорвалась петардой, салютом. О! Как сладостно сгорать на этом огне чувства! Нет! Ей уже не стыдно. Она прошла через это, когда кралась на цыпочках вчера вечером, чтобы попасть... в Рай. Казалось: каждая ступенька спрашивает: «Ты подумала вначале, чем отправиться в этот путь... падения... нет... славы и божественного удовольствия?».
     Каждая ступенька держала сомнением, словно магнитом, как трудно было их преодолевать.
     Что сказала бы мама, если бы узнала... увидела ее сейчас?
     Мама ведь так желает доце счастья... так почему же она была бы против... нет... она должно быть вначале упрекнула... а потом порадовалась за родного человека.
     А вдруг и она испытывала когда-то нечто подобное?
     Последняя ступенька преодолена, осталось толкнуть незапертую дверь. Марта точно знала, что она не заперта... ее ждали.
     Ну вот... уже преодолено и это препятствие. Сейчас она посмотрит в глаза той, которая избрала только ее... и им будет хорошо, как никому на свете.
     Скоро она утолит огонь, который уже три дня сжигает все внутренности.
     Ну вот... она уже рядом, скоро закончится ее мука и превратится в радость... удовольствие или как там еще это называют... а разве этому можно подобрать слова?
     Да, ее ждали. Легкий ветерок охладил лбы возлюбленных, словно давая добро. Звезды скромно скрылись за подошедшей вовремя тучей, чтобы не смущать двух людей, притаившихся, словно кошки, перед тем, как прыгнуть в страну удовольствия и неги.
     Подожди, — промолвила ее избранница, — давай послушаем свои сердца... слышишь, они бьются в унисон.
     Оба юных создания замерли перед мигом, когда уже ничего не замечаешь, кроме любви. Как хорошо! Как хорошо на этом пороге, где надежды, когда переживания, страсть ее не забрали тебя целиком и можно думать... хотя думать уже не хочется... хочется просто находиться на этом маленьком пороге времени, когда еще нет будущих разочарований и трудностей, которые последуют за этим.
     Но два магнита уже в пути, они хотят слиться и побыстрее, наступает ускорение, которое сдерживать равносильно пытке.
     Их губы сомкнулись, вначале нежно, а потом уже никак... потому, что обе утонули одна в другой.
     Что она скажет своему Андрею, когда приедет домой... с «отдыха»?
     Будет ли иметь право честно смотреть в глаза. Ведь это совсем другое. А вдруг он поймет ее, если она отважится рассказать все как на духу?
     Но мыслей уже нет. Они расплавились в огне истомы. Будь что будет! Жизнь нам дается только один раз!
   
     ***
     «Сколько с тех пор минуло лет? Ладно, пусть штруни считают в табуре, а ей стремно».
     Марта проснулась непривычно поздно. Из окна доносился сильный запах магнолии, одна из веток нагло заглядывала в окно, словно хотела полюбопытствовать, что здесь происходит.
     — Чего светишь фарами? — обратилась к ней, как живому созданию женщина.
     — НЕ буди девочку, пусть еще спит. Она была бесподобна: сколько непосредственности, страсти, какая пластика движений! Ну и немудрено — в первый раз с ней такое. Я ее не фаловала, сама пришла.
     Неужели теперь расстанусь с Юлей? У нее появилась сильная конкурентка.
     А может отпущу ее... еще не знаю... Что мне калякала про какого-то Пашу? Любовь у них. Смешно!
     Да и плевать мне на фаршмачника краснучки, — женщина грубо выругалась и хозяйским взглядом посмотрела на спящую.
     Да, не думала Марта, что сразу после отсидки получит такой подарок судьбы, такой пахучий цветок. Внезапно внутри коблы что-то всколыхнулось и, потеряв последнюю крошку сомнений, она пошла на штурм юного тела. Хотелось опять, как принято говорить в ее среде, «ударить по рубцу». Марту уже не волновало, что избранница спит, ей главное было почувствовать себя царицей на троне.