Тургенев и Природушка, - воедино с чУвствованием!

    Вот так нужно
прозо-писАтельствовать,-
     прирОдники*

*И. С. Тургенев.* "Отцы и дети"
   Роман русского писателя
  Ивана Сергеевича Тургенева,
написанный в 1860-е годы XIX века
стал знаковым для своего времени,
  а образ главного героя,-
     Евгения Базарова
 был воспринят молодёжью
 как пример для подражания...
Странноватый пример, но пример...
 ЭЭххххххххххххххххххххЄЄ
  Центральные персонажи:
     Евгений Базаров,
Николай Петрович Кирсанов,
 Павел Петрович Кирсанов,
 Анна Сергеевна Одинцова,
Аркадий, сын Николая Кирсанова.
 Фенечка – гражданская жена
   Николая Кирсанова. …
     Цитата:
   "Как все женщины,
которым не удалось полюбить,
  она хотела чего-то,
сама не зная, чего именно..."
     11 часть
 И он посмотрел кругом,
  как бы желая понять,
       как можно
не сочувствовать природе.
Уже вечерело; солнце скрылось
за небольшую осиновую рощу,
лежавшую в полверсте от сада:
тень от неё без конца тянулась
 через неподвижные поля.

  Мужичок ехал рысцой
   на белой лошадке
по темной узкой дорожке
  вдоль самой рощи;
 он весь был ясно виден,
весь, до заплаты на плече,
  даром что ехал в тени;
приятно-отчетливо мелькали
     ноги лошадки.

   Солнечные лучи
с своей стороны забирались
      в рощу и,
пробиваясь сквозь чащу,
 обливали стволы осин
  таким теплым светом,
что они становились похожи
  на стволы сосен,
а листва их почти синела
 и над нею поднималось
 бледно-голубое небо,
чуть обрум'яненное зарёй.

 Ласточки летали высоко;
  ветер совсем замер;
запоздалые пчёлы лениво
  и сонливо жужжали
   в цветах сирени;
мошки толклись столбом
   над одинокою,
далеко протянутою веткою.

«Как хорошо, Боже мой!» —
подумал Николай Петрович,
 и любимые стихи пришли
  было ему на уста;
 он вспомнил Аркадия,
  Stoff und Kraft —
      и умолк,
но продолжал сидеть,
продолжал предаваться
горестной и отрадной
 игре одиноких дум.

   Он любил помечтать;
деревенская жизнь развила
  в нем эту способность.
Давно ли он так же мечтал,
   поджидая сына
 на постоялом дворике,
а с тех пор уже произошла
перемена, уже определились,
  тогда ещё неясные,
  отношения... и как!

Представилась ему опять
    покойница жена,
     но не такою,
  какою он её знал
 в течение многих лет,
не домовитою, доброю хозяйкою,
а молодою девушкой с тонким станом,
 невинно-пытливым взглядом
 и туго закрученною косой
    над детскою шейкой.

Вспомнил он, как он увидал
     ее в первый раз.
Он был тогда еще студентом.
Он встретил её на лестнице
квартиры, в которой он жил,
 и, нечаянно толкнув её,
       обернулся,
    хотел извиниться
и только мог пробормотать:
  «Pardon, monsieur»,
1 — а она наклонила голову,
усмехнулась и вдруг как будто
 испугалась и побежала,
 а на повороте лестницы
быстро взглянула на него,
 приняла серьезный вид
      и покраснела.

 А потом первые робкие
 посещения, полуслова,
полуулыбки, и недоумение,
   и грусть, и порывы,
     и, наконец,
эта задыхающаяся радость...
Куда это все умчалось?
 Она стала его женой,
   он был счастлив,
как немногие на земле...

«Но,— думал он,— те сладостные,
     первые мгновенья,
отчего бы не жить им вечною,
    неумирающею жизнью?»

 Он не старался уяснить
 самому себе свою мысль,
    но он чувствовал,
что ему хотелось удержать
  то блаженное время
чем-нибудь более сильным,
    нежели память;
  ему хотелось вновь
осязать близость своей Марии,
ощутить её теплоту и дыхание,
  и ему уже чудилось,
   как будто над ним...