Постромки

Васятка, отдав кормовой конец, не торопясь занял место "погонялы" на круге парома и уставился на Лукьяныча своими синими, словно небо в полдневную пору. Лукьяныч, стоя у рулевого весла, ждал, пока течение реки развернёт паром под сорок пять градусов. Паром медленно поворачивался, словно отвёртывался от берега, слегка пятясь по течению. Наконец Лундкьяныч сочным басом произнёс: "Пошли, родные!" Кони, словно только эту команду и ждали, все пять дружно рванули постромки и круг начал вращаться. Васятка присвистнул и щёлкнул бичом в воздухе. Кони, часто перебирая копытами, начали движение по кругу, приводя во вращение механизм. С ускорением зашлёпали плицы колёс, паром медленно начал набирать скорость. Васятка, покрикивал: "Ннно, милые, давай, давай перебирай ногами поживее!"
До центральной усадьбы Сороку подвёз Астахов Андрей, с которым они учились в седьмом классе. Сорока в школу пошёл на два года позже, но в седьмом классе догнал Андрея. Тот в пятом и шестом классах учился по два года.
– Серёга, а помнишь, как мы с тобой обмывали свидетельства об окончании семилетки?
– Как не помнить? С тех пор водку на дух не надо, тоже додумались в жару водку пить.
– Да, ты слабенький оказался. Мне-то хоть бы что, а тебя пришлось в воде отмачивать, весь зеленью изошёл.
Телега, поскрипывая, медленно тащилась в верх по взвозу. Наконец, выкатилась на левый высокий берег Оби и перед взором открылись покрытые зелёными всходами колхозные поля.
Андрей залихватски присвистнул, и кони побежали рысцой.