Дочери

касаясь литой металлической розы луны,
каймой серебристого жара оплавились тучи
монетками мелкими ночи карманы полны
и в каждую контур впечатался мыши летучей

дрожит в аметистовом зеркале призрак свечи,
в лиловых покоях лиловым пожаром пылая,
там крылья теней черным пламенем бьются в ночи
граненые своды покинула ясность былая

там тоже есть сад, изобильнее здешних садов
туда вечерами выходит принцесса в лиловом
никто не срывает тяжелых и странных плодов
и не с кем ей в этом саду перемолвиться словом

летучие мыши над кронами сада парят,
порой темным сводом огромные крылья смыкая
под ним вечный мрак и безмолвие ночи царят
лиловая ночь глубока, как пучина морская

мелькнут иногда между густо сплетенных ветвей
прохладные блики - рыбешек пугливая стая,
их танец бесшумный угаснет в ячеях сетей,
но вод заколдованных дна ни один/одна не достанет

и нет продолженья у сказки - лишь вечный повтор,
все те же сюжеты, все те же знакомые лица,
все тот же меж ночью и днем затянувшийся спор,
и спать уж пора, и не мне сочинять небылицы

заставит шарманка припев повторять за собой,
скрипуче, с одышкой, гнусавить мотивчик убогий
но ритма дары приносящий в нем слышен прибой
у ног суетливой толпы, не смотрящей под ноги

...дочь спросит меня тихо-тихо: "А где же был принц?
Он скоро придет и крылатые тени разгонит?"
и вздрогнут испуганно тени тяжелых ресниц
на нежных щеках ее, чуть побледневших спросонья

ну как ей расскажешь, что старость наложит свой грим,
мазок за мазком одиночество тени положит
а после всего - в ослепительный свет улетим...
и я, и все-все, и принцесса, наверное, тоже