Начнём с того, что я не терплю прозы...

Начнём с того, что я не терплю прозы;
Прозы жизни и натурально прозы.
Но прозаизмы не представляют угрозы,
Проза против поэзии – просто слёзы.
На выходных я фотографировал розы
И ещё какие-то, возможно, мимозы.
Поэты – прирождённые цветоводы.
Каждому растению – сладкие воды.

Но писать стихи тяжелее, чем уголь
Разгружать (я разгружал). От натуги
Кричишь ритмически. По всей округе
Разносятся твои рифмозвуки…
Я отвлёкся. Летом не носят угги;
Носят шорты, кроссы и кроксы,
Цветут гладиолусы и флоксы
И преют в мантиях ортодоксы.

Утром выбирал между поло и рубахой.
Днём читал как трудно быть доном Руматой.
А вечером – хотел целоваться с рюмахой.
Всё лучше, чем с какой-нибудь девахой,
Ожидаемо ругающейся матом
И выпивающей одним махом!
Но снизошла волна вдохновения –
Ритуальное омовение.

И снова я на геройства готов:
Хватит лайкать и постить котов!
Мундиаль выручает. Нет слов!
Рифмуется с любовью Лебёф.
А как вам рифма любовь-плов?
А ещё лучше: любовь-плей-офф?
За новые рифмы с вас причитается.
Но с любовью мало что сочетается.

Да, я тоже, если угодно, творец.
Гастрорифмы. Неожиданный «огурец».
И теперь – ожидаемый холодец.
Если это не твой дух, очисти Отец!
Неумеренность уйдёт наконец.
И самоуверенность… Я – молодец.
Мне кажется, Творцу я нужен.
Вполне оправдываю ужин.